Мои собаки в ходе данного путешествия уже не раз демонстрировали, что без труда могут, так сказать, рвануть с места в карьер — что мы сейчас и делаем. Рассеянный синеватый свет, появившийся у линии горизонта, свидетельствует о том, что скоро наступит рассвет. Меня радует, что сегодня утром очень холодно (почти пятьдесят градусов ниже нуля): нужно, чтобы мороз покрепче сковал льдом реки и ручьи, по которым будет пролегать мой дальнейший путь.
Нижняя часть моего лица очень быстро покрывается инеем, и несколько малюсеньких сосулек уже свисают с ресниц. Приходится сдавливать их теплыми пальцами, заставляя растаять, чтобы можно было открыть глаза. При такой температуре нескольких секунд вполне достаточно для того, чтобы руки занемели от холода, поэтому я быстренько снова натягиваю огромные рукавицы, которые сам сшил из кусков шкуры койота, купленных у приятеля-охотника в Юконе. За время, в течение которого кровь возвращается в мои пальцы, на ресницах снова образуются сосульки, и опять приходится избавляться от них с помощью тепла пальцев. Так продолжается до тех пор, пока не наступает день и температура воздуха не повышается. А повышается она совсем немного. Мое лицо — высокоточный термометр с очень надежными индикаторами: начиная с температуры минус тринадцать, у меня появляются льдинки в бороде; минус двадцать — они видны не только в бороде, но и в усах; минус тридцать — на щеках кое-где появляется иней. При минус сорока на ресницах образуются малюсенькие сосульки, которые при минус пятидесяти начинают слипаться друг с другом. При минус шестидесяти на любом участке кожи, не защищенном одеждой, через несколько минут возникает ощущение ожога. Другие индикаторы — такие как плотность пара, исходящего от струи мочи, или размеры ледяной корки, образующейся за ночь вокруг капюшона спального мешка, — дают мне представление о температуре окружающего воздуха. Просыпаясь утром, я запросто могу приблизительно определить, какая сейчас температура, а затем уже перепроверяю свое предположение с помощью более точных средств. Погрешность моих предположений никогда не превышает пяти градусов, а этого вполне достаточно для того, чтобы принять решение, каким образом следует одеться и как защитить от холода собак, если температура опустилась ниже сорока пяти градусов. При таком морозе главная опасность для бегущих в упряжке собак заключается в том, что самцы могут отморозить половой член. Однако существуют различные специальные защитные приспособления для этой части их тела, сильно выступающей и поэтому уязвимой. У меня также имеются полярные шерстяные собачьи попоны, которыми я укрываю собак ночью при температуре ниже тридцати пяти градусов мороза и — при очень сильной стуже — перед отправлением в путь. Это, правда, касается лишь некоторых собак — таких как, например, Квест, шерсть у которой не очень густая.
