Дикая одиссея. 6 000 км по Сибири, Китаю и Монголии с моими собаками | страница 3
Затем я иду к Камику — козлу отпущения всей своры. Рядом с ним я поставил Казана, тоже довольно покладистого пса, который сейчас, однако, не может усидеть на месте и скулит от волнения, едва не переходя на лай.
Наконец я подхожу к Юнику — трудяге, который стоит в паре с Мивуком. Мивук тоже отличается неутомимостью в беге. Он прирожденный марафонец.
По мере того как я приближаюсь к саням, собак все больше охватывает истерика. Тон задает Дарк: он не может больше терпеть и принимается исступленно выть. В свою очередь Вольф, вожак, делает сильные рывки вперед, тем самым пытаясь сдвинуть сани, но они удерживаются на месте с помощью веревки, снабженной фиксатором.
Она в конце концов не выдержит, эта веревка, какой бы крепкой ни была, если я не тронусь в путь в ближайшие минуты! И стартовать мне, похоже, придется не на санях, а прямо-таки на настоящей ракете!
На первых километрах путь будет пролегать по труднопроходимой местности, на которой полно препятствий: скалы, стволы рухнувших деревьев, лед… Однако отступать поздно. Для начала своего путешествия от берега океана я не нашел ничего лучшего, чем эта «хаотичная» местность. Теперь я об этом жалею, но что-то менять времени уже нет. В крайнем случае мне придется еще не раз и не два сталкиваться с подобными трудностями, пока я буду преодолевать те шесть тысяч километров, что отделяют меня от озера Байкал.
Является ли такое начало путешествия символичным?
Когда я занимаю свое место и аккуратно ставлю ступни сверху на полозья саней, из всех собак ко мне поворачивает морду одна лишь Бюрка. Она ждет приказа, который, как она догадывается, вот-вот прозвучит. Собаки в коллективном приступе истерии ударяют лапами по замерзшей земле. Биение моего сердца резко ускоряется, его удары совпадают с ударами собачьих лап о землю, эхом отдаваясь в висках. Мое волнение растет. Его усиливает стресс, неизменно возникающий перед самым началом подобных путешествий…
Я дергаю за фиксатор и в то же мгновение радостно кричу: «А ну-ка, собачки, вперед!»
Произнеся эти слова, я замечаю, что в моем голосе отчетливо ощущаются перемешавшиеся друг с другом волнение, радость и тревога… Я осознаю, что этот денек будет нелегким. По крайней мере, его первая половина.
