Я подбежал к нему, и он с радостным завыванием прыгнул мне на грудь и принялся лизать мое лицо, по-прежнему подвывая от переполнивших его чувств.
— Никак твоя? — спросил портной, наконец-то разобравшись, в чем дело.
— Моя, — ответил я и попросил: — Слушай, Иван, а ты не можешь позвать этого самого Ваську?
— А чего ж не могу — могу.
— Будь другом.
Разумеется, я и сам мог отстегнуть Дика, но мне хотелось, чтобы вор сделал это сам. А потом я скажу ему пару ласковых.
Портной ушел и минут через пять вернулся с Васькой. Увидев его, я распалился еще больше: оказалось, что я его знаю. Мы не раз встречались с ним — и в столовой в Козыревском, и на почте, и на пирсе, где он, как и я, частенько обменивал у рыбаков махорку на рыбу, крабов и кальмаров. Правда, мы не знали друг друга по имени, но бульдозерист неоднократно видел меня и с Диком, знал, что собака моя, и все же не постеснялся украсть.
— Привет! — сказал Васька, явно смущенный встречей. Чего другого, а такого поворота он никак не ожидал и теперь хотел прикрыть свою растерянность наглостью. Ох как мне хотелось врезать ему.
— Отвязывай собаку! — велел я, не отвечая на приветствие.
Бульдозерист как-то странно усмехнулся, но с места не сдвинулся.
— Тебе что, уши заложило?
— Сказал тоже — отвязывай! Да он и не подпускает к себе, как я его отвяжу?
— Как привязал, так и отвязывай!
— Ну да! Что я, чокнутый? Мы его втроем-то еле-еле посадили.
Я понял, что мой замысел не удался, Ваську ни за что не заставишь подойти к Дику.
— А ты не только вор, а еще и трус!
Какое из этих слов больше оскорбило Ваську, не знаю, но он, раздув ноздри, сказал с угрозой:
— Ты не очень-то здесь расходись!
— А то что?
— А ничего. Забирай собаку и вали.
— Ах ты… — сказал я, шагнув к Ваське, но между нами втиснулся портной.
— Ну ладно, ладно, чего вы, как петухи?
Портной был человеком в годах, воевал, и мне было неловко оттолкнуть его или сказать, чтоб не мешал; я остыл и, потеряв к Ваське всякий интерес, подошел к Дику и стал расстегивать ошейник. И тут подумал, что интересно бы узнать, как бульдозеристу удалось захватить Дика.
— Слушай, — сказал я, — ты бы хоть рассказал, как провернул дело. Васька был, видно, человек отходчивый, к тому же хотел оправдаться, потому что обвинение в воровстве — это, я вам скажу, обвинение.
— Пойдем, — поманил он меня, направляясь к одному из сараев. Несколько недоумевая, я последовал за ним. Что еще за секреты? А Васька, открыв сарай, вошел внутрь.
