— Где ты был?
— Тренировался с Пакцием.
Иовиан непонимающе взглянул на него.
— Ну, с диском и копьем, помнишь?
— Ах да. Надеюсь, ты хорошо провел время. Отныне это не часто будет тебе удаваться.
У Карбона упало сердце.
— Что-то случилось?
— Ты, возможно, заметил, что в последнее время я был очень занят.
— Да.
— И ты понимаешь, почему мы четыре года назад перебрались в Капую?
В памяти Карбона всплыли счастливые воспоминания об их прежнем доме — солидного размера вилле, стоящей на их собственной земле.
— Не совсем.
— Я оказался не в состоянии содержать такое большое хозяйство.
В голубых глазах Иовиана отразился стыд.
— Но как это могло случиться? — вскричал Карбон.
— Оно обесценилось из-за египетского зерна. Это разорение! Я не понимаю, как местные фермеры могут с ним соперничать. Теперь вырастить пшеницу здесь дороже, чем привезти ее за сотни миль. — Иовиан вздохнул. — Я каждый год говорил себе, что все еще исправится, что урожаи в Египте уменьшатся, что боги ответят на мои молитвы. Я занял значительную сумму денег, чтобы удержать нашу ферму на плаву. И что же? Цена зерна упала еще ниже! За последние двенадцать месяцев доходов почти не было, и нет никаких шансов на улучшение ситуации.
— Выходит… — нерешительно произнес Карбон.
— Мы разорены. Разорены. Мой самый значительный кредитор — римский политик Марк Лициний Красс. Ты слышал о нем?
— Да. — «Так, значит, я правильно расслышал».
— По словам его представителя, с которым я имею дело, терпение Красса иссякло. Думаю, это неудивительно. Я задержал выплаты вот уже на три месяца. — Иовиан стиснул зубы. — Но я не могу простить Крассу, что он забирает не только ферму и виллу, но и этот дом.
От этих слов Карбон оцепенел.
— Ты меня слышишь?
Казалось, будто голос отца доносится из какого-то длинного туннеля.
— Карбон, нас выселят отсюда.
«Проклятый Красс!» Юноше едва удавалось сдерживать гнев.
— Выселят?
— Этот дом больше не наш, — мягко произнес отец. — Мы поедем в Рим. Вар примет нас на некоторое время. — Его губы искривились. — Во всяком случае, надеюсь, что примет, когда мы появимся у него на пороге без предупреждения.
Карбона затопило чувство вины.
— Прости, — пробормотал он.
— За что?
— За то, что только и думал, как бы удрать с Пакцием и потренироваться. Я должен был пытаться помочь тебе.
— Боги всевышние, мальчик, ты ни в чем не виноват! — воскликнул Иовиан.
— А что будет с рабами?
— Все теперь принадлежит Крассу, кроме наших личных вещей. Рабы пойдут вместе с домом. — На лице отца отразилось сожаление. — Знаю, как много для тебя значит Пакций.
