Когда-то в конце 1960-х, а может, это уже было начало 1970-х, я, уже выпускник МАИ, продолжал заниматься в своём родном институте самодеятельностью.
Мы с моим соавтором Валерием Наринским написали пьесу по рассказам Кира Булычёва.
И вот идём мы домой к Васильеву, чтобы прочесть ему инсценировку.
Я иду, мой соавтор Валерий, артист самодеятельности Добровольский, который дружил с Васильевым, и ещё кто-то. И я на ходу рассказываю, что вчера видел очень хороший фильм «Монолог». И там играла потрясающая актриса – красавица и жутко талантливая.
Мы дошли до дома Васильева, подошли к его квартире, и ребята говорят мне:
– Звони.
Я позвонил, открылась дверь, и я просто онемел. Передо мной стояла та самая актриса, которой я только что восхищался.
Но уж совсем я обалдел, когда актриса сказала:
– Лион, ты что, меня не узнаёшь?
– Нет, – ошарашенно ответил я.
– Мы с тобой на свадьбе у Хромова рядом сидели.
Марина Неёлова оказалась женой Толи Васильева. А Толя был другом моего приятеля Хромова. Хромов пару раз женился, и мы каждый раз на его свадьбах встречались.
Вот такая вот история.
Через много лет, уже в конце 1980-х, мы с Мариной познакомились поближе, и я даже привёз к ней домой священника Александра Меня, который и крестил её дочку Нику.
Про Мишу у меня есть отдельные воспоминания, а здесь просто несколько эпизодов, не вошедших в основной текст.
Как-то меня, Жванецкого и Задорнова выдвинули на премию «Овация». Понятно, что меня взяли для количества. Но на всякий случай я шутку приготовил.
Когда мне дадут премию или придется давать интервью, я скажу: «Задорнову и Жванецкому, наверное, льстит, что они попали в такую компанию».
Жванецкий на премию не приехал, значит, понял, что он премию не получит. Приехали мы с Задорновым.
Полный зал народу. Наконец-то наша номинация. Премию, естественно, дают Задорнову. Он выходит на сцену, потом его ведут на интервью. И потом он со сцены рассказывает:
– Я за кулисами случайно встретился с Жечковым, который получил премию за песню «Как упоительны в России вечера». Исполнял «Белый орёл», то есть Жечков. Я говорю ему: «У вас в песне текст «и вальсы Шуберта, и хруст французской булки». Булки не хрустят, а Шуберт не писал вальсы». А Жечков мне в ответ: «Это его проблема».
