Клямин удивился и посмотрел на сивый, патлатый затылок старика:
— А я кому вреден?
— Всем!
Те, кто стоял поближе, с интересом прислушивались к странному разговору, готовые вмешаться в любое мгновение. Правда, вид Клямина не вызывал особого желания читать ему нравоучения. Тем не менее женщина, стоявшая перед Макеевым, уже накалялась жаром справедливости. Она со значением взглянула на Клямина и отвернулась.
— Так кому же я вреден, дед? — У Клямина еще теплились добрые намерения, с которыми он подошел к старику.
Женщина обернулась и прищурила глаза:
— Что вы пристали к человеку? Он старше вас вдвое.
— Послушайте, мадам, я только что имел дело с такой же неразборчивой гражданкой. И немного притомился.
— Что вы хотите сказать? — Женщина подперла руками широкие бедра.
Клямин легонько ткнул ее мешок:
— Сегодня, мадам, как назло, принимают целые бутылки. Битые сегодня не принимают. Вы рискуете потерять время. — Он обернулся к Макееву, который явно пытался улизнуть: — Так кому же я вреден, дядя?
Женщина наконец справилась с душившим ее гневом. Она хотела еще что-то произнести. Клямин вытянул указательный палец и поднес к ее толстым губам:
— Ша! Я же предупреждал вас, мадам…
В это время Макеев заметил в светлой стрельчатой арке силуэт милиционера.
— Всем ты вледен, — воспрянул духом старик. — Всему советскому налоду. Нам! — Макеев подстрекательски посмотрел на очередь.
Клямин отвел палец от губ женщины и присвистнул от изумления:
— Это ты, дядя, советский народ? И все эти?.. Граждане! Маляры и плотники, а также люди умственного труда… Сейчас разгар рабочего дня. Настоящий советский народ на рабочем посту. Или все вы в местной командировке?..
Очередь зароптала. Правда, без особого подъема — так, общим фоном. Видно, многих выступление Клямина коснулось непосредственно. И Макеев сник. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что силуэт принадлежит не милиционеру, а военному.
— Я еще посчитаюсь с тобой, дед, — беззлобно пообещал Клямин.
Мог ли он знать, что все получится наоборот!..
Поезд из Свердловска пришел по расписанию.
Тепловоз с прожектором на макушке, словно усталый циклоп, втягивал себя в узкий коридор между двумя платформами, проглатывая последние метры стальных макаронин…
Встречающих было довольно много, и носильщиков не хватало. После сумасшедшей летней работы, один день которой давал каждому из них заработок, равный почти половине месячного оклада простого инженера, многие представители этого благородного цеха притомились и ушли в отпуск. Те же, кто сегодня дежурил, узнавали Клямина — он тут считался своим парнем. Поддерживать с ним добрые отношения — в этом был свой расчет: клиент не оставит без благодарности носильщика, доставшего из-под земли такси в часы пик…
