Коренные жители уходили в глухую защиту. Многие семейства перебирались в курятники и гаражи. Иные уезжали отдыхать в те места, откуда прикатили их квартиросъемщики…
Клямин никогда не сдавал ни метра своей жилплощади. Он презирал подобный заработок, находя его унизительным. Клямин был гордым человеком. Даже гараж, этот источник серьезного обогащения для некоторых горожан, он летом держал пустым. А его красная «Лада» обычно дремала у подъезда, вызывая острую зависть автотуристов своей сплошь иностранной начинкой: облицовка, резина, дымчатые стекла, даже торпедо были отмечены знаками самых известных в мире чужеземных фирм…
Этой сухой осенней ночью двор еще хранил следы всенародного разбойного отдыха: куски веревок на ветвях деревьев — словно ленты в косах, масляные пятна на асфальте, дырявые раскладушки, сваленные в угол мусорного сектора. Кляминская «Лада» привычно дремала у третьего подъезда. В ближайший выходной Антон Клямин рассчитывал поставить и свою «лошадку» в каменное стойло: скоро начнутся дожди, надо подготовить автомобиль к зиме. Но встреча с Серафимом на пляже внесла поправку в планы Клямина. Завтра придется поработать на «компанию». Дело требовало отъезда из города дней на пять. Обычно все заботы, связанные с подобными командировками, Серафим брал на себя. Клямин обошел свой автомобиль, пнул поочередно носком в колеса, хотя и так было ясно, что они давление держат. Очень уж ему хотелось поработать завтра на себя в гараже…
— Ты, что ли, Антон? — Голос, слабый и сиплый, донесся от скамьи, затерянной в старом бурьяне.
Это был сосед, старичок Николаев, бухгалтер ЖЭКа.
— Что не спишь, дед? Клопы? — посочувствовал Клямин.
— Не сплю вот. Сторожу твою лайбу, — охотно отозвался Николаев.
— Еще не родился на нее угонщик. — Клямин направился было в свой подъезд.
Старик кашлянул и проговорил торопливо:
— Покури со мной, Антон. Тяжело что-то на душе.
Клямин задержался на пороге. Голос старика был таким робким и беспомощным. А спать хотелось, да и завтра много дел — надо подготовиться к дальнему рейсу…
Клямин привалился к стояку подъезда, вытащил сигарету. Но курить не хотелось. Воздух был тяжел от пряного запаха жухлых листьев.
— Помру я скоро, Антон, — произнес Николаев.
— Перезимуешь, — ответил Клямин мягко. — Ты ведь и смету будущего года не составил, а спешишь.
— Спешу, — кивнул Николаев. — Надоело все. Скучно, Антон.
Клямин помолчал, потом рассказал о встрече со священником, отцом Андреем. Старик выслушал внимательно, вздохнул:
