Рассказы о собаках [из сборника «Море. Тундра. Собаки»] | страница 2

В общем, щенка породного я не нашел и решил взять любого рослого. Только не шавку. Маленьких не люблю. Селекционеры путем скрещивания получали новую породу. Скажем, сенбернар и кавказская овчарка дали московскую сторожевую, а немецкий ротвейлер использовался при создании черного терьера, нашего отечественного и весьма злобного пса. А ведь это, как ни верти, метисы.

Время подпирало. Дача имела крышу и окна. В саду росли цветы, а в огороде взошла картошка. И лето, и осень предвещали некоторые неприятности в случае, если во дворе не будет собаки. Требовалось форсировать поиск. В этот критический момент и помог мне друг Володя. Есть, сказал, у знакомых овчарка. У нее два месячных щенка. Папаша — доберман.

Ого! Достоинства овчарки широко известны, а добермана я срочно проработал: сух, элегантен, крепкий костяк, сильная мускулатура. Подвижная собака, с очень быстрой реакцией. Доберман обладает очень тонким и верным чутьем. В Европе используется как специальная полицейская собака-ищейка.

Отлично! Молоток, Володя. Беру! Овчарка и доберман — прекрасное сочетание. Лучшего искать не надо. В конце концов, старое правило гласит: «Нет плохих собак, есть плохие хозяева». К последним я не отношусь. Итак, есть машина, адрес и страстное желание приобрести четвероногого друга. Вперед!

С небольшим нарушением правил дорожного движения промчался я по улицам города к нужному дому, поднялся на третий этаж и прислушался. Тишина. Постучал в рекомендованную дверь, и сразу — лай, глуховатый, басистый, внушительный.

Сердце радостно екнуло: тут.

Открыла женщина, молодая, симпатичная, в домашнем халатике и по-домашнему добрая. От такой я бы взял кота в мешке.

Меня послал Володя.

Проходите, проходите! Он о вас рассказывал.

«Легко сказать „проходите“, — подумал я, — когда где-то за ее ножками клыкастая пасть овчарки».

Нет, спасибо. Я постою.

Из отгороженного угла хозяйка извлекла щенков, и в прихожую выскочила сама мама. Хвост ее, полено, был опущен, в глазах злоба и шерсть дыбом. Она приближалась так, будто решила проглотить меня целиком. Я стоял ни жив ни мертв, затаив дыхание, и чувствовал, как сердце опускается в пятки. Когда собака сунула свой мокрый нос в мои отутюженные брюки, колени слегка дрогнули.

Хозяйка сказала:

— Фу!

Собака отошла.

Где-то в недрах сжавшейся души эхом прозвучало: «Фу-у-у»… И сердце прыгнуло на свое место. Держался я молодцом, а могло быть гораздо хуже.

Щенки поразительно отличались друг от друга. Рослая сучонка — копия мать. Даже в месячном возрасте просматривался окрас и экстерьер породистой собаки. А кобель — дохляк. Вполовину мельче своей сестры. Шерсть мышиного цвета, редкая, как у лысеющего старика. Хвост прутиком, грудь светлая. По хребту черная полоса. Передние лапы длиннее задних — жираф в белых носках. Вторая половина тела явно не подчинялась первой. Видимо, ноги больны. Худущ, доходяга. А сколько спеси! Лобастая голова была гордо вскинута, губа нервно дергалась. Он меня не видел, но лаял, весь он был напружинен, подтянут, как широкоплечий атлет с узкой талией. Впечатление было, будто вот-вот бросится и разорвет. Зад его валился на стенку прихожей, и песик сосредоточивался, чтобы удержать равновесие. Веселенькая картинка.