Рассказы о собаках [из сборника «Море. Тундра. Собаки»] | страница 11

«Почти двадцать лет живу с ним, — думала она, — а понять не могу. Вот недавно ухитрился из рогатки сокола сбить прямо во дворе, когда тот на голубей напал. Оглушил его и — в клетку. Наказал, говорит, разбойника, чучело сделаем, комнату украсим. Три дня держал его, кормил и любовался, а потом открыл клетку: „Лети! Дыши свободой. Обойдемся без чучела“. А на другой день этот же сокол лучшего двухчубого голубя унес. А муж улыбается: „Закон природы, соколу тоже питаться надо“. Вот и пойми его».

Родин невысок, быстр в решениях, по-мальчишески вспыльчив. Возраст его выдают лишь седины, упавшие на виски.

«Индевею, — говорил он, — индевею помаленьку. Это все соль морская выступает».

В жизни своей много соли хлебнул Родин. Много. Трудные военные годы детства, а потом море. Со школьной скамьи море. И торговые суда, и рыболовецкие, а вот в последние три года перешел в портовый флот капитаном буксира.

«Амба! — сказал. — Довольно плаваний. Сутки вахта — трое дома! А то сыновья вырастут, и не замечу. Забыл уже, как лес по весне пахнет. Всю жизнь пыль морская».

Он купил себе мотоцикл «Урал»: «„Жигули“ для чинуши, а нам за грибами, за ягодами по бездорожью в самый раз на „Урале“».

«Куда курс проложим? — обычно спрашивал сыновей. — В долину Антилопы или в кратер Корякского вулкана?»

Радик — старший, ему четырнадцать, Алешка младше. Он с ними — ровня.

«Ну зачем ему чья-то собака?» — подумала жена.

Она открыла форточку и крикнула:

— Оделся бы хоть, а то простынешь!

За окном свисали сосульки, а на березе, в кормушке, цыкали синички — постоянные гости-зимовщики. Во дворе рвался с цепи Шар, восточноевропейская овчарка. Он не видел из-за дома боксера, но чуял его приход.

Родин подошел к приблудной собаке.

«А вдруг бешеный пес? Укусит еще, по больницам набегаешься», — переживала Валя.

Маленькая, лохматая, вездесущая собачонка Татошка звонко лаяла на боксера. Но тот и ухом не вел. Даже не глянул на взъерошенную моську.

Родин протянул руку, погладил пса:

— Ну что, псина, заблудился или бросили тебя хозяева?… У-у-у, тощий-то, как скелет, бедняга…

Пес стоял перед ним, не дрогнув, не моргнув, будто окаменел. Он смотрел далекими, отсутствующими глазами.

«В них нет жизни, — подумал Родин, — даже нет надежды. Или это характер? Железная воля, сила духа и непокорность. Что с тобой делать?»

Родин вбежал в кухню:

— Валя, дай-ка мне немного супчику!

— Там только тебе и детям! — ответила она из комнаты, а когда вышла в кухню, Родина и след простыл. В окно было хорошо видно, как из кастрюли в собачью миску выливается содержимое.