Женщина Cоледад – это моя Ужасная Бабуля. Мужчина Нарсисо – мой Маленький Дедуля. Но в то время, когда начинается наша история, они еще существуют сами по себе. Они еще не купили дом на улице Судьбы под номером 12. Равно как и их сыновья еще не родились и не переехали в ту ужасную страну с варварскими порядками. Позже, когда мой дедушка умрет, бабушка переберется на север, жить вместе с нами до тех пор, пока с ней не случится тот кошмарный припадок, что парализует ее. И она станет безмолвной, сможет лишь просовывать кончик языка между тонкими губами и брызгать слюной. Столь многое останется не сказанным.
Но эта история – из более ранних времен. Тех, когда Ужасная Бабуля еще не стала ужасной, когда она еще не стала матерью моего отца. Некогда она была молодой женщиной, на которую мужчины заглядывались и к которой женщины прислушивались. А еще раньше она была маленькой девочкой.
Остался ли кто в живых, помнящий Ужасную Бабулю ребенком? Помнит ли кто, как однажды она впервые сказала «мама»? Это было много, много лет тому назад.
¡Que exagerada eres![168] Это было не так уж и давно!
Мне приходится преувеличивать. Исключительно ради пользы дела. Тут нужны детали. Ты никогда ничего мне не рассказываешь.
А если я поведаю тебе обо всем, что ты будешь делать? Я рассказываю тебе столько, сколько нужно…
Но не более того. Ну да ладно, дай наконец начать эту историю.
А кто тебя останавливает?
Соледад Рейес была девочкой из хорошей семьи, пусть даже скромной, дочерью знаменитых reboceros[169] из Санта-Мария-дель-Рио, штат Сан-Луис-Потоси, где делают лучшие в республике шали rebozo, такие легкие и тонкие, что их можно продеть сквозь обручальное кольцо.
Ее отец – это мой прадедушка Амбросио Рейес, от которого воняло как от верфи и чьи ногти все время были в синих пятнах. По правде сказать, эта вонь не была его виною. Дело в том, что он занимался изготовлением черных шалей, а именно в черный цвет труднее всего выкрасить ткань. Ее нужно снова и снова вымачивать в воде, где лежат ржавые кастрюли, трубы, гвозди, подковы, спинки кроватей, цепи и вагонные колеса.
Осторожно! Столько, сколько нужно, но не более того…
…Иначе ткань расползется, и вся работа пойдет насмарку. Особо ценной была черная rebozo de olor[170], рассказывали, что когда сумасшедшей бывшей императрице Карлоте* подарили такую в ее тюрьме-замке в Бельгии, она понюхала ткань и радостно возвестила: «Сегодня мы едем в Мексику».
Столько, сколько нужно, но не более того.
