Он кивнул.
— Если для тебя это со мной не связано, то для меня очень даже связано с тобой, понимаешь? Для меня это — точно такая же измена, как и с женщиной.
— Странно, — пожал он плечами.
— Да ничего странного, — обозлилась она. — Я тебя не хочу ни с кем делить, что тут странного?
— А ты и не делишь. Ты — это ты, а они — это нечто совсем иное. Если бы ты спала с женщинами, я бы это не считал предательством по отношению ко мне. Так, легкое развратное развлечение.
— Вот видишь, какие мы разные, — ей хотелось плакать, она с трудом сдерживалась, чтобы не закричать, страшно, по-бабьи. — А мне вот больно когда ты делаешь это даже с мальчиками. Я их прямо убить готова!
— А меня?
— А тебя не готова, — она почувствовала, как по щекам потекло, все же не удержалась.
— Ну, так за чем же дело стало? Давай так и сделаем.
— Как?
— Когда мне станет совсем невмоготу, и я сорвусь, начав снимать и трахать мальчиков, ты после этого можешь их спокойно убивать.
Она вытерла ладонью щеки и уставилась на него. Ослышалась?
— А что? Через наш город проезжает много автостопщиков, какая проблема? Я их буду подбирать до въезда в город, так что никто и не узнает, что они здесь были: из предыдущего пункта выехали, в следующий не попали, только и всего. И нам обоим станет легче. Каждый удовлетворит свою страсть.
— А с чего ты взял, что я смогу кого-то убить?
— Но вот сейчас — смогла же? У тебя есть другие предложения?
— Развестись? — она сама понимала, что сказала глупость: как она жить-то без него будет?
Он засмеялся.
— А ты этого хочешь?
— Нет, конечно.
— Ну, так и в чем же дело? Зачем разводиться? Ты любишь меня, я тебя, вместе нам надо преодолеть некоторую проблему, только и всего. Ты поможешь мне, а я — тебе.
— Правда? — ей очень хотелось в это верить.
— Конечно, правда! — и он снова засмеялся, ее Ангел, он был такой хорошенький, когда смеялся!
Это была лучшая ночь в их жизни. Ни до того, ни после они не испытывали такой страсти друг к другу, которую никак не могли утолить. Поэтому оба не пошли утром ни на какую работу, а выползли из постели только к вечеру — что-то съесть и снова рухнуть обратно, чтобы опять заниматься любовью, нескончаемо сладко, тягуче и с легким чувством боли от того, что так, как раньше, уже не будет. Может, будет даже лучше, но не так, что-то ушло.
Он ей действительно помог: держал своего любовника крепко-крепко, пока она била и била того ножом, уже бездыханного, неживого, но била не останавливаясь. Потом были третий и четвертый. Потом она перестала считать. Незадачливых парней, на свою беду путешествовавших в их краях автостопом, по-прежнему сваливали в яму в подвале. Он ее расширил, забетонировал стены, а трупы засыпали известью и заливали сверху бетоном. Приходилось часто белить дом — постоянную закупку стройматериалов надо было как-то оправдать перед соседями.
