И ради этого жениться? Нет уж, спасибо, он с этим погодит. Столовский борщ, конечно, домашнему не чета, зато Кузя свободен, как птица и не засиживается специально на работе допоздна как Финкель. А для решения половых проблем есть милые москвички. Правда, редко – нет у него времени на ухаживания, но ведь случается же! Ну и подростковый способ быстрого разрешения от тяжести в паху тоже никто не отменял.
Так что – Кузин тряхнул головой: эк его занесло в мыслях-то! – жениться мы погодим, и не будем торопиться жалеть подследственную. Ничего страшного, от тюремной еды никто не умирал.
Позвонил Финкельштейну, позвал посмотреть на «принцессу». Тот как всегда шумно ворвался, плюхнулся на стул, специально принесенный – у Никиты в кабинете было только два стула, один для него, второй – для допрашиваемых. Закричал:
- Что, Кузя, без Финкеля – никак?! – и заржал довольно. Ну что за человек? Попросили тебя помочь, так и помогай. А не хочешь – откажись, никто тебя не осудит. Нет, вечно ему все оборжать надо.
Завели подследственную. Надежда Владимировна бросила взгляд на незнакомого чекиста, но никак не отреагировала, мало ли людей на допросах присутствует? А Кузин вновь поразился, какие у нее огромные глазищи. Серые, влажные, то, что называется, «с поволокой». Наверное, мужиков с ума сводила по молодости. Так посмотришь – вроде ничего особенного, в профиль так вообще чуть ли не старуха, а как поднимет ресницы – внутри что-то дергается. Тьфу, какие мысли в голову лезут! Все, Никита Кузин, надо работать.
- Надежда Владимировна, - начал помощник оперуполномоченного. – В прошлый раз вы отказались ответить на вопрос, как вы выжили после расстрела в доме Ипатьева в Екатеринбурге.
Она покачнулась на стуле, но ничего не сказала. Сидела прямо, не горбясь. Все эти, из бывших, так сидят.
- К этому вопросу мы еще вернемся, вне зависимости от вашего желания, - сурово изрек Кузя, аж самому понравилось. – А пока давайте выясним: каким образом вы после отбытия срока в СЛОН, оказались в Ялте. И с какой целью.
- Вы же знаете, - Иванова-Васильева сидела неподвижно. – Я вам говорила: хотела выехать за границу к родственникам.
- Не выехать, а бежать! – уточнил Кузин.
- Пусть будет «бежать». Какая разница?
- Большая. Выехать – это законное действие с разрешения советского правительства. А бежать – преступление.
- Почему преступление? Если мне не дают выехать за границу, если мне не разрешают жить там, где я хочу, что мне остается делать?
