То, что наступил вечер, он понял по тому, что сокамерники начали готовиться ко сну. Спать совершенно не хотелось, но существовала возможность – и немалая! – что на допрос его выдернут ночью, так что надо себя заставить отдохнуть и набраться сил.
И только задремал, как загрохотал ключ в двери, зашел вахтер и равнодушно выкрикнул:
- Кузин?!
Никита сел на кровати и, зевнув, промычал:
- Я.
- Головка от хуЯ! – резко отреагировал толстый противный мужик. – Надо отвечать «здесь!», понял?
Никита хотел было возмутиться и объяснить этому скоту, что перед ним работник наркомата, но как-то быстро сообразил, что форма-то на нем, так что знает вахтер, с кем дело имеет, ох, знает. Но ведет себя нагло, значит, ему позволено.
- А ну еще раз, - заорал вахтер, развлекаясь. – Кузин?!
- Здесь, - покорно ответил Никита.
- Молодец, быстро усваиваешь, - хохотнул толстяк. – На выход.
Его завели в хорошо знакомую комнату следователя, усадили на стул. Сидеть на жестком табурете, поддерживая штаны, перед ладным дородным дознавателем в аккуратно отглаженной комсоставовской гимнастерке с двумя кубиками в петлицах было ужасно унизительно. Никита старался не думать о том, что точно такое же унижение испытывали те, кого он равнодушно усаживал на этот табурет. «Сейчас он скажет, что произошла ошибка, и все закончится!» - уговаривал себя Никита.
- Фамилия, имя, отчество? – не глядя на него спросил следователь.
- Кузин Никита Васильевич.
- Год рождения?
- 1907.
- Место рождения?
- Деревня Выхино Московской области.
- Родители?
- Умерли.
- Другие родственники?
- Сестра с мужем в Новокузнецке.
- Последнее место работы?
- Сестры?
- Да на что мне твоя сестра сдалась?! Твое!
- Народный комиссариат внутренних дел, Главное управление государственной безопасности, учетно-регистрационный отдел, учетчик.
Следователь почеркал в деле. Откинулся на своем стуле, вытянул ноги в начищенных сапогах.
- Расскажите о вашей шпионской деятельности.
- Что? – изумился Кузин. И тут же понял, что зря изумился, ох, зря. Все правильно, что он из себя невинную овечку строит. И стало очень тоскливо внизу живота, заныло, завыло, закрутило. Не выйти тебе отсюда, Никита Кузин. Конец тебе. Ребята, коллеги твои, выполняют свою работу четко, как приказано. Дали им разнарядку на тысячу шпионов – значит, их будет тысяча, а если надо будет по-стахановски перевыполнить план, то и все тысяча сто. Или тысяча двести. Маховик запущен, просто его, Никиту Кузина, зажевало в зубцы шестеренок, никто не виноват, так получилось.
