- Работать надо было, - проворчал Николай Ильич. – А не блядовать. Ладно, мы с тобой еще тогда поняли, что целый фронт создать не удастся, но ведь армия-то у тебя была!
- Этой "армии" и на полк не набрать – тысяча штыков без малого, смех один!
- Ну да, ну да. Какому-то паршивому Комучу собрать боеспособную армию удалось, а комиссару из Совнаркома - не удалось!
- Да что ты несешь-то? И им не удалось! Нагнали пять сотен при двух орудиях – тоже мне, армия!
- Вот ты и попал! У них пять сотен, а у тебя – тысяча! И не справился? При таком-то перевесе?
- Не справился! – Стоянович почти кричал. – Потому что у меня тысяча мужиков в лаптях, а у них пятьсот кадровых при винтовках! Сам бы попробовал!
- А то я не командовал!
- Да видели мы, как ты командовал!
- Подождите, - перебил старший, с интересом наблюдавший за перепалкой. – Что-то я не понимаю. Какой фронт? Какая армия? Это кто перед нами? Старый товарищ по дореволюционной работе Костя Мячин – или какой-то там командарм?
- Да не был он командармом, - отмахнулся Николай Ильич. – Так, одно название. Потому и фронт развалил. И погнали они нас, да так, что позор один! А тут еще второй позор – наш командарм на ту сторону перебежал и воззвание написал: "Давайте, мол, красные армейцы вслед за мной бежимте к белым!"
- Да что ж ты одно и то же талдычишь-то! – закричал Стоянович. – Русским языком тебе говорю: это была разведоперация! И вообще, под воззванием не я подписан, а Яковлев!
- Хороша разведоперация, - пробурчал Николай Ильич. - О которой не знает даже член высшего военного совета республики.
- Погодите, - старший хлопнул по столешнице. – Дайте разобраться. Тут еще какой-то Яковлев появился. Это кто?
В комнате повисло молчание. Все внимательно смотрели на Стояновича. Николай Ильич неожиданно икнул, и в комнате запахло алкоголем. Филин поморщился.
- Яковлев – это тоже я, - наконец нарушил молчание гулаговец.
- Так ты еще и Яковлев? Не только Стоянович?
Мячин пожал плечами.
- А что тут такого? Я такой паспорт выправил за границей, когда возвращался в Россию. Василий Васильевич Яковлев.
- А это не тот Яковлев, который хотел царя в Германию увезти? - встрял кто-то из присутствующих.
- Ахинею не надо нести, - зло и резко ответил Стоянович. – Никуда я его не собирался увозить, кроме как в Москву, на революционный суд.
- Так и этот Яковлев – опять ты?
- Да.
- Будет врать-то! – встрял один из мрачных. - Тот Яковлев – бывший морской офицер, и он действительно хотел царя спасти, с поддельным мандатом.
