За большим дубовым столом сидел начальник лагеря, уткнувшись в бумаги. Он сделал вид, будто не заметил появления Бенавенте. Наконец, словно очнувшись, не глядя на вошедшего, спросил:
— Висенте Бенавенте? Бывший командир батальона?
— Да, это я, — с достоинством ответил Висенте. — Что от меня нужно господину майору?
— Что нужно? — склоненная голова быстро поднялась. — Господину майору лично от вас ничего не нужно, но нужно Франции, нужно нашему народу!
Нервно постукивая рукояткой плети по столу, он пытливо посмотрел на вошедшего и продолжал:
— Франция гостеприимно встретила вас на своей земле, дала прибежище, питание. Теперь началась война. Настало время отплатить за добро, помочь нашему народу.
Висенте глядел в бегающие глаза майора и пытался уяснить, чего от него хотят. Но майор, ворочая длинной шеей, как будто его давил узкий ворот мундира, продолжал:
— Франция организует экспедиционный корпус, который поедет на финский фронт бороться против Советского Союза. Экспедиционному корпусу доверена высокая честь — вместе с финской армией занять Ленинград.
— Но ведь вы находитесь в состоянии войны с гитлеровской Германией, — прервал майора Висенте. — Почему же Франция не воюет на германском фронте, а собирается напасть на Советский Союз?
— Стратегия, — глубокомысленно изрек майор, выдержав паузу. — Когда мы разгромим Советский Союз, Германия будет окружена, и мы легко расправимся с ней.
— Для чего тогда вызвали меня? Вы же все равно не послушаетесь моего совета.
— Нам нужны не советы ваши, а помощь. Французская конституция не разрешает мобилизовать в армию иностранцев, и поэтому командование армии желает, чтобы вы обратились ко мне с заявлением, что согласны вместе со своим батальоном добровольно вступить во французский экспедиционный корпус и ехать на финский фронт. Мы не забудем этот дружественный жест и сумеем оценить его по достоинству. После победы вы получите французское подданство и сможете пользоваться всеми нашими свободами наравне с любым французом. Какие будут ваши соображения на этот счет?
— Мои соображения? — удивленно переспросил Висенте. — Мы, испанские республиканцы, всегда заодно с французским народом...
— И это значит, — нетерпеливо перебил майор, — что вы согласны?
— Это значит, что никогда и ни при каких обстоятельствах мы не будем воевать против Советского Союза. Это мое последнее слово. Я могу идти?
Длинное туловище майора пригнулось к столу. Затем, опираясь на руки, он стал подниматься, медленно, постепенно распрямляясь, пока голова чуть не коснулась потолка.
