– Отнюдь, – снова вступил в разговор виконт. – Стейн горячо поддержал Блеза, но при этом заявил, что именно он должен остановить войну. И он ее остановит, а значит, Миротворец будет его именем. Оно, мол, подходит ему куда лучше, чем прежнее, и уж, во всяком случае, больше, чем Блезу. Сначала они на кулаках сошлись, ну а затем дело дошло и до мечей.
То-то я смотрю, у Блеза синяк под глазом, а у Стейна расквашен нос.
– Ну что, приступим? – Блез отдохнул первым.
– Приступим! – тут же откликнулся Стейн.
И они действительно приступили, с ходу начав рубиться так, что звон от клинков, казалось, слился в единый звук. В стороне от всех, особняком, стояли Андерс с Бернардом и о чем-то разговаривали. Создавалось впечатление, что они не давние враги, а лучшие друзья. Я подошел к ним и услышал:
– Не совсем с тобой согласен, уважаемый Андерс Ублюдок, капуста любит обильный полив. Вот чего она точно терпеть не может, так это подкисленную почву. И перегнойчика в нее побольше, перегнойчика!
– Ну, это само собой, почтенный Бернард Безносый. Рассадой, кстати, капусту садишь?
– Ею самой. Этой весной что-то рано семена посеял, рассада вымахала уже, а когда еще настоящее тепло придет?
– И не говори, такие же проблемы.
Тут Андерс с Бернардом заметили меня и синхронно смутились. Что было понятно: покрытые шрамами воины, за плечами у каждого немало славных походов, а они об огородничестве. Пришлось блеснуть единственным доступным мне знанием:
– Мелом капусту поливаете?
– Мелом?
– Удобрения для нее лучше и не придумать. Стакан мела на ведро воды, и кочаны вымахивают!..
Бернард с Андерсом переглянулись.
– Надо попробовать. А ты что, Леннарт, тоже из наших?
Что мне еще оставалось, как не слукавить?
– И рад бы, да все не получается. Жизнь такая, что и сам не знаешь, где послезавтра окажешься. Какая уж тут капуста?! Осяду, займусь обязательно.
Звон прекратился, и, признаться, у меня даже сердце дрогнуло: вдруг Блез пал, сраженный мечом? Но нет, они со Стейном взяли очередную передышку и теперь стояли, тяжело дыша и не сводя друг с друга ненавидящих взглядов.
– Надолго у них, – сказал Андерс. – Время обеденное, Бернард, может, в гости ко мне заглянешь? Отведаем, чего Громовержец послал.
– Почему бы и нет? Заодно пиво твое попробую: добрая молва о нем далеко разошлась!
– Ты извини, но всех твоих людей в город не пущу: мало ли что?
– Не нужно лишних слов, сам понимаю. Но без близких я не пойду, иначе неуважение к ним.
