Слушая Рейчел, я размышлял о том, что Головешку необходимо женить – в его сагах только тем и занимаются, что всех насилуют, чем не довод? Явно у Теда на этой почве бзик. Дело осложнялось тем, что местные красотки, несмотря на его голос, не слишком Теодора и жаловали – субтилен, и борода не растет. Но выход ведь должен быть? Когда я высказал Рейчел свои соображения, она горячо меня поддержала.
– Правильно, Лео, говоришь! Женат должен быть каждый мужчина без исключения! Безусловно, из тех, кто способен жену содержать.
– Думаешь, Головешка способен?
Рейчел ненадолго задумалась.
– Тут ведь все от жены зависит. Ему нужна сильная и волевая женщина, чтобы он смог ее содержать. Поначалу я о Мэри подумала, она как раз в него влюблена, затем опомнилась – не слишком-то она и сильная и не очень-то волевая. Что-то другое нужно.
Относительно Мэри я был категоричен – она ему точно не пара. Сегодня Мэри любит Головешку, завтра у нее снова проснутся чувства к Блезу, послезавтра к дю Эскальзеру, затем нам повстречается какой-нибудь Хендрик Волоокий, и Мэри влюбится уже в него. Жена – это опора, а тут что? К тому же Рейчел права – не хватит у Мэри ни сил, ни воли, чтобы заставить Головешку ее содержать.
Затем вьюга закончилась, и настала пора уходить. Мы, готовые к дальнейшему пути, прощались с обитателями замка. Подошел Олаф Твердобородый, чтобы по-братски меня обнять.
– Ну, до свидания, Леннарт Фартовый.
– Счастливчик Леонард.
– Вот и я о том же. Держи, это письмо к Ульфраму Косматому, его замок следующий на вашем нелегком пути в Гарданику. Он и приютит тебя, насколько понадобится, и приветит. Человек своеобразный, но слово свое держит всегда. Впрочем, как и я. Забирай. – Олаф движением руки указал на нечто, укутанное в оленьи шкуры.
– Что это?
– Как это что? – безмерно удивился Олаф. – Наковальня. Все как и договаривались: побеждаю я – ты отдаешь саблю. Ну а ежели ты – забираешь у меня наковальню. Тяжелая, собака! Мы ее вшестером едва сюда приволокли.
Хотелось бы мне увидеть в тот самый миг свою собственную физиономию со стороны.
Любое другое – оружие, теплую одежду, запас продуктов, золото, наконец, пусть я далеко не так меркантилен, как может показаться. Но зачем мне понадобилась наковальня?!
Олаф выражение моего лица понял неправильно.
– Ты даже не сомневайся, Леннарт! Все чин чином – отполировали ее со всех сторон до зеркального блеска, как тобой и было сказано. Два дня ушло!
«Нет, никогда больше ни капли не выпью!» – мысленно поклялся я, лихорадочно размышляя, как бы выпутаться из создавшегося положения, не обидев Олафа. Наковальня выиграна мной в честной борьбе, и для него дело чести ее отдать. Но что мне самому делать с куском железа, который едва отрывают от земли шесть человек, пусть он даже как зеркало отполирован?
