Разговор наш все продолжался, но я не слишком прислушивался к словам собеседника. И откуда-то знал, что все это в новинку и для него тоже, что этот человек не из тех, кто запросто выкладывает первому встречному всю подноготную, а лишь тогда, когда это жизненно необходимо либо если это ложь. Мэлкворт же просто думал вслух, вероятно, впервые в жизни, а я тем временем вспоминал камеру в одиночке и то, как враги сломили меня, заставив скулить как собаку.
– Это здесь, – сказал я, когда мы миновали шесть длинных кварталов.
Кафе «Либерте» располагалось с восточной стороны улицы Хадсон; высокие окна и уличные столики, за которыми сидело лишь несколько посетителей. Честно говоря, это была просто запредельно дорогая кондитерская, где подавали затейливо приготовленный кофе и крошечные сэндвичи, честно притворявшиеся французскими.
– Что угодно? – спросила молодая женщина с золотистым загаром. На ее широком носу красовались веснушки, а между передними зубами была щель.
– Можно нам вон за тот столик? – спросил я.
– Разумеется. Сейчас Хуан вам принесет меню.
Я заметил, что Мэл присмотрел самый дальний столик, спрятавшийся за стойкой, но я прекрасно знал: если мы сядем там, то будем выглядеть подозрительно.
Хуан оказался маленьким меднолицым человечком с чахлой щеточкой усов и застенчивым взглядом.
– Мне, пожалуйста, прошутто на багете и зеленый чай латте, – попросил я, когда молодой человек, глядя в пол, поинтересовался, что я закажу.
– Черный кофе с тостом, – попросил Мэл.
Когда Хуан пропал из виду, Мэл спросил:
– Так что тебе до того парня? – он напомнил о Стюарте Брауне.
– Ты когда-нибудь встречал его?
– Нет. Но знаю одного парня в Калифорнии, которого Браун вытащил из-под обвинения в убийстве.
– Браун был в Калифорнии?
– Нет. Тот парень пришил кого-то в Нью-Йорке, а потом еще одного в Сакраменто. В Калифорнию его экстрадировали и судили там уже после того, как Браун показал свое волшебство здесь.
– Я пока не готов сказать, почему так пристально к нему присматриваюсь, – признался я.
– Как знаешь. Это же твой доллар.
Мне начинал нравиться мой инфернальный помощник.
– Ну а с тобой-то что приключилось, Мэл? Я имею в виду, на самом деле.
Он взглянул на меня. Глаза у него были мертвые, но, несмотря на это, в них явно отразилась благодарность.
– Тюремный психиатр выявила у меня пограничное расстройство личности. Бывают психотические приступы, которые снижают чувство вины и делают меня особо опасным.
