Амин до последних дней продолжал направлять обращения к Москве с просьбой ввести войска ввиду все более ухудшающейся ситуации. В Кремле стояли перед нелегким выбором — допустить крушение режима НДПА теперь означало получить на своих южных границах сугубо враждебный режим. После полутора лет правления НДПА, которая опиралась на помощь Советского Союза и которая совершила немало кровавых дел, нельзя было надеяться на мирное сосуществование с ее исламистскими преемниками, а на смену прийти могли только они. «Исламский фактор» как раз в этот год встал во всей своей остроте. В январе 1979 года был свергнут шахский режим в Иране. Вместо шаха, при всей своей проамериканской ориентации, относившегося к СССР достаточно дружелюбно, на южных рубежах появился непредсказуемый режим, выступавший с резкими нападками на политику Москвы. Поначалу советская пропаганда пыталась представить события в Иране как крупный провал Америки, но вскоре в Кремле убедились, что они ничего не выиграли от фиаско американцев.
По обоим берегам пограничной реки Пяндж жили таджики, кроме того, в Афганистане проживали туркмены и более миллиона узбеков. Поэтому обстановка в этой стране влияла на ситуацию в Средней Азии и избежать этого было невозможно. Кроме того, сам факт падения советского друга и союзника имел бы самые негативные последствия для имиджа СССР, говорил бы о его слабости и неспособности защитить дружественное государство. Кроме того, Амин мог бы запросить помощи у Китая, с которым Советский Союз продолжал находиться в геополитической конфронтации. Единственной альтернативой было введение войск для спасения революционного режима.
Но при этом спасать предполагалось вовсе не Амина, его Москва уже списала со счетов. Он должен был быть отстранен от власти вооруженным путем, ему на смену готовили Бабрака Кармаля, вынужденного уехать послом в Чехословакию, лидера враждебной фракции «Парчам» (Амин и Тараки принадлежали к «Хальку», что не мешало им в итоге поссориться). К концу года в политбюро уже никто не выступал против введения войск, понимая неизбежность этого шага. Но СССР не был правовым государством, все решали несколько человек, для вторжения не требовалось санкций Верховного Совета. 12 декабря 1979-го политбюро приняло невнятный документ:
«К ПОЛОЖЕНИЮ В „А“
1. Одобрить соображения и мероприятия, изложенные т.т. Андроповым Ю. В., Устиновым Д. Ф., Громыко А. А. Разрешить им в ходе осуществления этих мероприятий вносить коррективы непринципиального характера. Вопросы, требующие решения ЦК, своевременно вносить в Политбюро ЦК. Осуществление всех этих мероприятий возложить на т.т. Андропова Ю. В., Устинова Д. Ф., Громыко А. А.
