Когда нам сорок | страница 2
— И-и-и раз, и-и-и два! Спокойно, мальчишки...
Черт возьми! Сколько лет прошло, а все представилось так ясно, словно гранитные трибуны Парка культуры проплыли передо мной не далее чем вчера.
Мы очень трусили на дистанции. Мы рвали весла с таким остервенением, будто бы за бортом была не обыкновенная мутноватая вода Москвы-реки, а наш злейший враг. Мы задыхались, мы блестели от пота и выиграли этот труднейший километр в жизни...
А потом гремела музыка. Долговязый председатель гребной секции вручал нам жетоны победителей и призы, представитель спортивной газеты просил сказать два слова о будущих планах...
— Значит, ты экс-чемпион, папа?
— «Экс»?
— «Экс» — значит бывший, — тоненьким голоском объяснила Юля. Оказывается, она стояла за моей спиной и слушала всю историю от самого начала до самого конца.
Почему-то я разозлился на ребят. Это со мной редко случается, но тут случилось. «Бывший!» Я вам покажу «бывший!»
— Марш спать!
— Володя,— сказала Анна Михайловна,— сейчас половина восьмого, куда ж ты гонишь детей спать?
— Я никого никуда не гоню, Аннушка. Мне надо работать. Понимаешь, ра-бо-тать!..
Сережка и Юля выкатились из комнаты, Анна Михайловна тоже ушла, как бы невзначай обронив напоследок: «Работать, работать, всегда работать. С ума можно сойти...»
«При измерении цилиндрических полостей переменного диаметра...» — я поймал себя на том, что в четвертый раз перечитываю самую обыкновенную фразу и решительно ничего не понимаю.
В комнате пахло рекой.
Это был запах двадцатилетней давности. Любимый запах минувшей молодости. Плескалась вода у гранитного парапета, шелестел ветерок, соленый пот щекотал за ушами. Прошлое вернулось вдруг и сладостным кошмаром охватило душу,
Покой и мир под домашними оливами кончился.
Что ждало нас впереди, я не знал.
Через четверть часа голова разболелась еще больше. Таблетка тройчатки не помогла, не помог и нарзан из холодильника. Статья осталась невычитанной.
В этот день я рано лег спать, и всю ночь мне снились реКа, и стук весел в уключинах, и звонкие удары финишного гонга...
Утром пришлось отправиться в поликлинику. Голова болела не переставая, подташнивало, настроение было кислей позавчерашнего кефира.
Врач смерил кровяное давление, выслушал сердце, расписался черенком своего блестящего молоточка на моей груди и сказал тоном, не терпящим возражения:
— Переутомление. Курите?
— Курю.
— Сколько?
— Пачку в день.
— Надо бросать. Пьете?
— Иногда. По стопочке.
— Надо бросать и это дело. Физзарядку делаете?
