Конечно, этого недостаточно, чтобы понять инсталляцию вровень с ее замыслом, но вся предыдущая скульптурная работа Шемякина - залог его будущей крупной удачи. Вспомним его питерские монументы, памятник Казанове, конный автопортрет, "Чрево Парижа", младенца Геракла со змеей на черепе, многогрудую Кибелу в Сохо.
Что говорить, скульптор он - милостью божьей. Но даже в контексте всей его скульптуры, новый замысел выглядит чрезвычайно, ошеломляюще, с проблесками гениальности. Недаром Шемякин так завороженно твердит о грядущем, за пределами нашей жизни, ощущая свою личную и одновременно историческую миссию - в новом памятнике Шемякин отрывается от своей эпохи, и, чтобы быть услышанным в наступающем тысячелетии, когда отсчет времени как бы начнется сначала, итожит кровавый опыт кончающегося нынешнего. Вот именно - не fin de siecle, но fin de millenaire!
Знакомые лица: громадный Петр Великий в роли Кассандры предсказывающий трагическую судьбу французской монархии, а рядом его малорослый и дегенеративный правнук Павел Первый; разделенные во времени и пространстве, но связанные общим роком Мария Стюарт и Мария Антуанетта; внук первой Карл Стюарт, муж второй Людовик ХУ1, последний русский царь Николай 11. А кто же палачи? Вместо безымянных либо безвестных исполнителей, Шемякин изображает явных и тайных вдохновителей. Не гильотинщик имярек, но Дантон и Робеспьер, которые, в свою очередь, спустя несколько лет, угодили под колесо истории, которое с таким энтузиазмом сами сдвинули с места; не садист Юровский, расстрелявший царскую семью, а отдавший приказ Свердлов, которого Шемякин изображает в старинном камзоле, в шапочке чернокнижника, с дидактически выставленным вперед пальцем и с копытцом на ноге, выдающем бесовскую сущность.
- Еврейский портрет русской революции, - вырвалось у меня, может быть, и некстати.
А моя спутница была немного шокирована - убогий фанатик в шемякинском исполнении оказался не без изящества, по-своему даже обольстителен. Но разве не обольстительна сама идея революции? Идеи овладевают массами, не так ли? Вот сидит в своем вольтеровском кресле Вольтер - разве этот великий философ и маниакальный насмешник не несет посмертной ответственности за кровавую вакханалию вдохновленной им революции? А жертвы - тот же Николай, расстрелявший мирную демонстрацию 9 января 1905 года, а спустя десятилетие просадивший миллион жизней в бездарной войне? Садисты, они же - мазохисты. Палачи, они же - жертвы. Жертвы, они же - палачи.
