* * *
— И долго ещё будет копаться твой полукровка, — проворчал Торвисс, проведя ладонью по рогам. Шлём он снял и держал подмышкой, полуденное солнце превратило его в раскалённый котелок.
— Терпение, — рыкнул Каддраж передёрнув поводья, и хлопнув нервничающего ящера по голове, — не нужно его торопить. Поверь, Ичиро это наш козырь. Он умелый и опытный маг. Нам повезло, что он на нашей стороне.
— Я слышал что говорят бойцы о взятии Йяна, — высоким мелодичным голосом произнёс Джугалл, — по слухам, он проломил ворота одним ударом, а затем прикончил демонического зверя.
— Это правда, — согласился Каддраж, — шкура этой твари теперь лежит на полу моего шатра.
— Смотрите, — ткнул пальцем в сторону Хастайн, — началось.
Небольшой холм был изрезан линиями, сплетающимися в замысловатый рисунок. Вокруг холма, спиралью, вкопаны столбы с привязанными к ним пленниками. На самом верху, вокруг пентаграммы, на остриях звезды стояло ещё пять столбов с жертвами.
Аристократы поморщились, бросив взгляд на холм.
— Мне не нравятся методы, которыми он пользуется, — поморщился Джугалл.
— Ичиро чёрный маг, — пожал плечами Торвисс, — а они никогда не были белоручками.
* * *
Ичиро вытащил нож, и подойдя к первому пленнику прикрыл глаза. После нескольких секунд он выдохнул и перерезал ему горло. Парящая кровь хлынула на утоптанную землю, и журчащим ручейком потекла по линиям. Рисунок замерцал красным светом.
Маг шёл размеренным шагом, читая заунывным голосом заклинание призыва. Нож порхал в его руке. Иногда он вскрывал горло, иногда вспарывал грудь, отчего становилось видно сердце, и оставлял вопящего пленника умирать на столбе. Энергия устремилась к вершине холма, истончая завесу между реальностями.
Он неспешно шёл вдоль линий по извилистой тропке, и оставлял за собой десятки трупов. Прана, заключённая в крови, заставляла пентаграмму пылать багровым светом уходящим в небеса. Эманации страданий и боли служили маяком для сущности, находившейся по ту сторону грани.
Было ли Ичиро жаль пленников? Если бы он сказал да, то оказался бы лжецом. Испытания, которые он прошёл со времени воскрешения, закалили и ожесточили его. Почему он должен жалеть этих джигатов? Сколько их погибает во время войн, захвата городов и болезней? Он взял лишь небольшую часть, чтобы пустить себе во благо. Ничтожная часть от того количества, которое погибнет когда корсары ворвутся в город. Так что прочь все ненужные мысли. Эти пленники ему никто, и не стоит жалеть их.
