Темыр выбежал во двор, отвязал лошадей, завел под навес позади сельсовета. Когда он вернулся, Миха, чуть сдвинув сванскую шапочку, что-то торопливо писал. Он повернул лист и указал глазами Темыру на бумажку, отпечатанную на машинке:
- Об этом я хотел с тобой поговорить, да вот помешал Мыкыч. Прочти!
Он протянул бумажку Темыру, склонил голову так, что концы тесемок его шапочки коснулись стола, и продолжал усердно писать.
- Ты понял, Темыр? В нашем селе мы не должны ни у кого из подозрительных оставить оружие.
Миха выпрямился, откинул шапочку, и она повисла на спине, держась на тесемке.
- Это дело надо закончить не позже завтрашнего вечера. Пришлют товарищей из уезда.
- И хорошо, не пришлют - начнем caми. Думаю, если у кого и есть оружие, то наверняка у Мыкыча и его приспешников. Других подозрительных я не знаю, кроме вот этих…
Он записал имена: Арсана, Манча, - всего набралось около пятнадцати человек.
Темыр встал, глядя на Миху, его мучило искушение - назвать Ахмата и непременно внести его в список.
Но перед ним вырисовывался образ Зины, полный укоризны.
Вот когда легко можно было бы узнать страшную правду. Соблазн был слишком велик, но тогда что будет с Зиной?
Темыр там, за домом старика, мог убить его в мелколесье, но назвать дом Зины он не посмел. У Михи не было подозрения на старика: никто не видел, чтобы Ахмат когда-нибудь носил оружие, и подавно ни один крестьянин в деревне не мог сказать об Ахмате, что он дурной человек.
«Да и можно ли доверится Мыкычу? - подумал Темыр. - Вдруг мы не найдем, а Зина узнает о том, что я назвал имя ее отца… »
…Стемнело. Ночь была безлунная. Из темноты, слабо освещенной крупными южными звездами, поодиночке выплывали тени, в сельсовете стало людно - собрались активисты, они окружили Темыра, и он прочитал список, составленный Михою; в список входили все, у кого могло быть припрятано оружие, но отец Зины так и не был назван.
Наметили, кто куда пойдет. И тихо, по два человека, выходили из дома и растворялись в темноте.
В ту ночь отобрали ружей двадцать. У Мыкыча нашли ружье, два револьвера, патроны.
Ни у кого из бедняков, кроме Арсаны, оружия не нашли - кто ж не знал, что Арсана не может жить без Мыкыча: ведь когда он говорил: «Клянусь Мыкычем!» - это слово было свято для Арсаны. В списке стоял крестик и против имени бывшего дьякона, и некоторых известных всей деревне воров и пьяниц.
Манча раньше был абреком, водился с дворянами, князьями, исполнял их приказы, да и теперь потихоньку занимался темными делами. Его друг Шахан - вор и разбойник, хотя выдавал себя за «самого честного труженика».
