Миха сдул пепел с папиросы и пустил клуб дыма.
- Ничего, дела хороши, Темыр. Народ перестает думать о прошлом, его уже не давят так обычаи. Ну, начали люди обзаводиться хозяйством.
Темыр стискивал револьвер в кармане и старался отвечать бодрее:
- Да, народ действительно взялся за хозяйство! - Он старался попасть в тон Михе. - Смотри, как Чихия расправил спину. Совсем не думал я, что ему удастся выкормить ребят, а он, оказывается, еще домик построил.
- И хороший дом! Купил себе пару волов. Вот только плуга нет у него. Ну, да мы ему поможем, дадим еще немного из фонда для бедноты…
Все так же держа руку на револьвере, Темыр воскликнул:
- Вот говорили, что Чихия не работник, лентяй, а гляди, сколько он сделал!
Миха не ответил и некоторое время, чуть отодвинувшись, в раздумье смотрел на Темыра.
- Знаешь, о чем я думаю, Темыр?… - Он в последний раз затянулся и бросил папиросу.
- Все меня занимает мысль об этой дубовой роще, и каждый раз, когда прохожу мимо атуары [16], вспоминаю о том, как наших отцов на этом месте избили казаки.
- Сколько тебе было тогда лет, Миха?
- Я еще был совсем маленьким, но уже мог во время пахоты идти впереди буйволов и управлять ими.
Миха вспомнил печальное прошлое своего отца Куштина, делившего невзгоды с Пахуалой.
- Как в аду жили бедные наши отцы… - с грустью проговорил Темыр. Он снял ладонь с револьвера. - Жаль, не дождались они нашего времени! Хорошо было бы им.
Он произнес эти слова с неожиданной для себя глубокой грустью, и ему показалось, что он уже пользуется всем новым; да он и пользовался бы, если бы не это страшное кровавое марево.
- То, что переживаешь в детстве, никогда, друг, не забудется.
Миха слегка сдвинул свою сванскую шапочку, снова опустил палец в карман, вытряхнул на тахту табак, собрал щепотью и насыпал в бумагу, но не закурил.
- Нам еще очень мешают разные вредные обычаи, - сказал он, вертя в пальцах папиросу. - Ты-то поймешь меня лучше всех. Я хорошо знаю, ты ведь против старого, не правда ли?
- Конечно.
- Вот видишь. И как странно люди поступают! Ты знаешь бедную вдову Сукуна? Она устроила по мужу поминки и такие расходы понесла, совсем разорилась - детей нечем кормить. К чему все это?
- Может быть, и ни к чему, если человек разоряется, - подтвердил рассеянно Темыр. - Но ведь бывают же обычаи, мимо которых не пройдешь.
- Какие?
Темыр опасливо взглянул на Миху и глубоко вздохнул, как человек, которого гнетет тяжелая тайна.
Миха, не дождавшись ответа, ушел в свои мысли. Он сочувственно думал о Темыре: в хозяйстве этого одинокого человека все еще не произошло добрых перемен, хотя так ловки и неутомимы руки Темыра. Все так же, на той же стене висел маленький самодельный коврик, местами облысевший и выцветший от солнца, помутневший от дождевых капель, - эти капли приносит сюда сквозняк, дувший в пазы плетеных стен обиталища Темыра.
