VIII
Оценить Мыкыча по заслугам можно было, лишь вспомнив прошлое, припомнив поступки его отца, Кадыра. Еще недавно, до революции, Кадыр имел большое хозяйство: высокий дом на цементных столбах, на дворе много построек, покрытых оцинкованным железом; баранту его пасло несколько пастухов-ачныров.[9]Часть земли он засевал сам, а остальную отдавал в аренду крестьянам по два-три гектара. Была у него мельница на две пары жерновов, и он получал хорошие деньги за помол. Его табачный сарай с тремя отделениями был полон рабочими. Крестьяне всегда были должниками Кадыра, и он исправно получал с них проценты. Имел он немалую прибыль и от мануфактурной лавки, - она стояла на видном месте, у сельского управления. Вся деревня считалась с Кадыром, признавала власть его денег. Поссорившись с кем-нибудь, он в минуту гнева ни слова не говорил, но позже заставлял противника пожалеть о своей несговорчивости. Кадыр мастерски умел возводить всякую напраслину на людей и непременно запутывал простодушного соседа в грязное дело.
Двенадцать лет Кадыр был старшиной в деревне. Доходы его росли, и он уже открыто брал с крестьян взятки, больше всего - с самых неимущих. Кадыр ни с кем не считался, даже однофамильцы[10] ссорились с ним из-за его высокомерия, но Кадыр и с ними не считался, презрительно называл их глупцами. А под конец своего владычества он прямо заявил:
- Мы с вами не братья, и мой род с вашим не в родстве.
На одном сельском сходе крестьяне выдвинули сына Кадыра, Мыкыча, в есаулы [11]. Мыкыч был совсем молод, его щеки еле покрывались первым пушком. Услышав свое имя, он сердито крикнул:
- Как можно выбирать меня в есаулы! Если бы князья согласились выполнять обязанности есаулов, то лишь тогда и я бы согласился!
Крестьяне убеждали высокомерного парнишку:
- Нехорошо отказываться от есаульства, дад!
Мыкыч и слушать не стал.
А когда Кадыр узнал, что Мыкыча хотели избрать есаулом, он пришел в бешенство.
- Какое есаульство хотят навязать моему сыну! Пускай тот, кто выполнял эту работу, выполняет ее и впредь.
Крестьяне крепко обиделись на Кадыра.
- Сколько мы Кадыру ни прощали, его наглость переходит пределы терпения.
Однажды Кадыр созвал у себя однофамильцев. Он им всем давно надоел своими хитростями, и они подумали:
«Видно, опять что-то затевает».
Отстегнув пряжки просторного архалука, Кадыр лежал, раскинувшись на тахте, и обдумывал, как доказать гостям необходимость получения грамоты на дворянство. Если они станут дворянами, они будут повелевать другими! Конечно, первым получит почет Кадыр, и он же получит большие земельные наделы у государства…
