— А может, выпустим питона во время тусы? — подмигнул Эгиль.
Я посмотрела на него.
— Ну ладно, давай когда после тусы догоняться будем…
Я покачала головой.
— Мы же полицейских не пригласим. Только свой народ будет, крутой и проверенный. Если питон напугается, посадим его обратно. Да все отлично пройдет!
— Пока он не укусит кого-нибудь из девчонок и та не позвонит мамаше.
— Я прослежу. Предупрежу всех, чтобы не пугали его.
— Эгиль, тема закрыта.
— Это не только твой питон. Ингвар, что скажешь?
Ингвар уже давно выключил «Икс-бокс» и выбирал, какую музыку поставить. «Электрик уизард» — их Dopethrone, его любимый альбом. Он зашевелил губами, повторяя слова вступления к первой композиции: «When you get into one of these groups, there’s only a couple of ways to get out. One is death, the other is mental institutions»[4]. Колонки выдали гитарный проигрыш, а Ингвар плюхнулся рядом со мной на кровать. На нем была старая футболка с изображением какой-то группы, но такая застиранная, что картинка совсем стерлась. А в руке Ингвар держал книгу.
— Знаешь, что мне сегодня в голову пришло? — Он взмахнул книгой.
— «Алиса в Стране чудес»? — удивилась я. — За детские книжки взялся, да, Ингвар? Я думала, ты только русских классиков читаешь…
— Это тоже классика, — ответил Ингвар. — Как вы думаете, кем бы вы были в «Алисе в Стране чудес»?
Эгиль расхохотался.
— Кем бы ты был, Ингвар, и ежу понятно. Тем обдолбанным червяком, который сидит на грибе.
Ингвар отмахнулся:
— Он все время обдолбанный, а я — раз в неделю, не чаще.
— По нашим меркам, это довольно часто, — сказал Эгиль. — И вообще, откуда нам знать, чем ты занимаешься, пока мы учимся?
— Это все вранье; к тому же мои таблетки — это лекарство, — возразил Ингвар.
Он страдал эпилепсией. Приступы у него случались нечасто, однако Игнвар всегда был начеку и выпивал редко. Мы договорились, что если он, оставшись дома в одиночестве, позвонит кому-то из нас, но будет молчать, значит, у него приступ и надо со всех ног броситься к нему. Однако пока приступы случались только в нашем присутствии.
Эгиль ухмыльнулся.
— А трава-то как же, Ингвар? Ее способность излечивать эпилепсию не доказана. Если ты торчок, то и оправдываться нечего.
— С Эгилем тоже все просто, — встряла я, — он — чокнутый Шляпник. Твоя жизнь — это вечный бессмысленный праздник.
— Да ты охренела, — возмутился Эгиль. — Ты, как напьешься, намного чокнутее. А Лив тогда кто? Как думаешь, Ингвар? Чеширский Кот?
