Шепот питона | страница 12
— Тратить жизнь на всякую херню — в этом ты явно круче нас, ага, — не растерялся Эгиль.
Ингвар молча поехал дальше. Я пересела на кровать к Эгилю, а Ингвар продолжал набирать очки.
— Ты же в субботу с нами? — спросил Эгиль.
Он попытался уложить Неро на руку, как кошку, но питон, похоже, не понимал, зачем ему это. Он сполз на кровать, свернулся в клубок и положил сверху голову. От природы спокойный, Неро редко двигался и, бывало, по несколько часов лежал в одном положении. Берег силы для следующей охоты.
— Я на мели, — ответила я, — на бухло не хватит.
Эгиль фыркнул.
— Да ты ж все равно за мой счет пьешь.
— Мне и не хочется.
Эгиль смотрел на меня.
— Я бы лучше в выходные позанималась, — продолжила я, — честно. Лягу пораньше и все воскресенье просижу за книжкой. Уж приятнее, чем похмельем маяться и себя ненавидеть.
Брови у Эгиля поползли вверх.
— Ты ж все равно диплом медсестры получишь. Одной вечеринкой больше — одной меньше… Давай, пошли, будет круто, не как в прошлый раз.
Эгиль, судя по всему, больше, чем я, помнил о той ночи с субботы на воскресенье. Не надо было мне рассказывать им о Патрике, но после той встречи с ним я никак не могла избавиться от воспоминаний.
— Ты, как выпьешь, сразу повеселеешь, — уговаривал Эгиль.
В прошлую субботу, когда вернулась домой и стала готовиться к вечеринке, я тоже так думала. Больше всего на свете мне хотелось спрятаться под одеяло и трястись от страха. Однако вместо этого я решила от души повеселиться; убеждала себя, что стоит мне выпить, как я развеселюсь. Ничего не вышло. Что именно я рассказала, не помню, но совершенно точно наговорила лишнего. Я и не знала, что Ингвар знаком с Патриком.
Эгиль огорченно смотрел на меня, ожидая ответа, и явно не собирался мириться с отказом. Я вздохнула.
— Ладно, шучу. Ясное дело, я с вами.
Указательным пальцем я провела по узким светлым полоскам на голове у Неро, прямо над затылком. Если смотреть на его голову сверху, то узор напоминает стрелу: широкая белая полоса снизу заканчивается темным острием, указывающим на морду и рот. В последние месяцы я постоянно разглядывала его голову и эту удивительную стрелку.
— Какой же красавец, — сказала я, — просто невероятно.
— А как же, — Эгиль усмехнулся. — Только смотри, не захвали меня.
— Ты посмотри на это тело.
За неделю до этого питон сменил кожу. Я стала свидетелем линьки, начиная с того момента, как его кожа и черные глаза приобрели сероватый налет, и заканчивая тем, как он принялся тереться о ножки кровати, сбрасывая хрустящую серо-белую оболочку. Оказавшаяся под ней молодая кожа ярко блестела. В прежние времена люди считали змей бессмертными. Они видели, как те раз за разом заново рождаются из собственной кожи. Его старая кожа теперь висела на люстре у меня в комнате. Мне хотелось сохранить каждый его образ — всех тех змей, в обличье которых он побывал.