– Хорошая идея, но не сейчас. Нужно сделать то, что я задумал. Иногда им нужно напоминать, что они смертны.
– Твою ж мать! Так всегда. Опять тусовка накрывается. Хочу телок, бухла, разврата и наркотиков. Ну позволь, позволь! – упав на колени и сделав жалостное лицо, взмолился Грешник.
– Я обещаю, будет тебе вечеринка! Для тебя – все, что угодно. Но сейчас я хочу посмотреть на их веру. Пора навестить наших грешников.
Духота и монотонное чтение молитвы погружали людей в транс. Суетливые служители шныряли в толпе, то ставили свечи, то тушили их. В углу сидели несколько человек, от которых все шарахались и кого старались обойти стороной. Эти люди сидели спокойно, но когда подходило время основной молитвы, они начинали то лаять, то смеяться, то браниться. Рядом стоящие родственники и друзья пытались удержать их, но те страшно хрипели и вырывались, проявляя недюжинную силу. Вдруг дверь в храм отворилась, внутрь ворвался густой туман и медленно растекся по полу. Сквозь него прошли фигуры Ворона и Анатаса. Остановившись, они окинули взором помещение. Анатас заинтересовался прилавком, на котором лежали свечи, иконы и многие другие предметы культа. Рядом висело объявление: «В мужской монастырь требуется прачка и уборщица».
– Простите, а что вы делаете? – вежливо спросил он у одной прихожанки.
– Как что? Сорокоуст о здравии заказать хочу.
– А зачем вы достали деньги?
– Как зачем? Сто рублей он стоит.
– Обряды теперь за деньги продаются? Может, еще и крестят за плату?
– Странный вы какой-то.
– Что вы к женщине пристали?! Что-то хотели, так подходите, спрашивайте, – повысила из-за прилавка голос старушка-продавщица, невзирая на то, что в храме шла служба.
Анатас пристально посмотрел на работницу и нагнулся к ней поближе.
– Простите, но что тут и почем? Я первый раз здесь и хотел бы понять, а то как-то неловко себя чувствую.
– Ну, если вы хотите сорокоуст о здравии или об упокоении, то вон там, – показала она пальцем в сторону выхода, – висит образец заполнения. Напишите на листочке, затем принесите мне и оплатите.
– И сколько? – поинтересовался Анатас.
– О здравии – сто рублей за человека, об усопших – двадцать.
– Двадцать с одной души?
– О здравии с одного, а за упокой – за всех.
– Значит, о здравии дороже? Правильно, о здоровье живых заботиться надо лучше, чем о благополучии мертвых, чего уж тут.
Анатас подошел к столику, где его внимание привлек листок формата А4, лежащий под стеклом. На нем было написано: «Рекомендуемое пожертвование», и дальше шел список.
