То, что каждое произведение кем-то написано, сочинено, я понял только в школе. В школьной хрестоматии я впервые увидел и портреты некоторых поэтов и писателей, о чем я уже говорил в этих записках. Но, узнав кое-что о таких писателях и поэтах, как Пушкин и Лермонтов, Шевченко и Гоголь, Некрасов, Кольцов и Никитин, я все же представлял, что жили они когда-то очень-очень давно и что сейчас, в настоящее время, ни одного живого писателя нет. Поэтому-то, когда я начал писать стихи, а потом, подражая мне, их начал писать и мой школьный товарищ Петя Шевченков, мы самым серьезным образом думали, что нам-то и суждено стать теми первыми живыми поэтами, которые появятся впервые после того, как все другие поэты и писатели давным-давно умерли. И мы считали, что будет именно только два поэта, поскольку просто немыслимо было предположить, что где-то могут быть другие школьники, которые тоже пишут стихи. Ведь это лишь мы каким-то чуть ли не чудесным образом додумались до этого, а другие разве могут додуматься?
2
Самое первое мое стихотворение было таким:
Люблю Кавказ с его горами,
Всегда покрытыми снегами.
О, как скалисты его горы,
О, как опасен путь в горах! —
Идешь по горной по тропинке,
С обрыва в пропасть упадешь,
И там погибнешь ты навеки,
Себе могилу там найдешь.
«Кавказскую тему» я взял потому, что из школьной хрестоматии узнал кое-что о Кавказе и к тому же прочел в ней стихотворение А. С. Пушкина «Кавказ подо мною. Один в вышине…».
Я был убежден тогда, что писать можно о чем угодно, но только не о том, что ты повседневно видишь, с чем ты повседневно встречаешься. Это, казалось мне, никому не может быть интересным. Поэтому-то, написав одно стихотворение, я не представлял, о чем буду писать другое. Никаких событий, никаких перемен, которые можно было бы описать в стихах, у нас, на мой взгляд, не происходит. И вчера, и сегодня, и завтра — все одно и то же. О чем же тут напишешь?
Классикам я, можно сказать, завидовал. У Никитина есть стихи о степи, о бурлаках, о ямщиках. А у нас нет ни степей, ни ямщиков, ни бурлаков. У Некрасова есть стихотворение «Несжатая полоса». Он увидел где-то такую полосу и написал о ней. А у нас ни разу не было случая, чтобы чья-нибудь полоска ржи осталась в поле несжатой. Опять-таки, выходит, писать не о чем.
Словом, в те годы я был похож на одного начинающего поэта, который в сороковых годах писал мне с Дальнего Востока: «Здесь у нас никаких тем для стихов нет. И природы нет никакой — кругом одни сопки».
