– Ничего такого он не говорил, – ответила я.
Жар окутал меня со всех сторон. Мне казалось, что я упаду в обморок, растаю, начну разлагаться. Наконец я присела на деревянную скамью напротив Джо, и так мы и сидели в этой крошечной комнате – раскрасневшиеся, злые, упертые. Я плеснула воды на груду камней, и между нами выросла стена пара.
– Вот, – сказал Джо в тот день в «Уэверли-Армз» в 1956 году. – Прочти, пожалуйста.
Он опустил мою руку на стопку листков, что напечатал в тот день, когда я ходила к родителям. Я, как положено, заахала и заохала, изображая энтузиазм и удивление, а потом села на кровать и прочла двадцать одну страницу «Грецкого ореха» – первую главу, написанную в лихорадочном порыве. Он сидел напротив и смотрел, как я читаю.
– Джо, ты меня нервируешь, – сказала я, – прошу, прекрати. – Но я лишь пыталась выиграть время; я была в панике, хотя читала всего три минуты.
Наконец я вытурила его за дверь, и он пошел гулять по Гринвич-Виллидж один; пройдясь по Бликер-стрит, зашел в магазин грампластинок, встал в кабинке и стал слушать Джанго Рейнхардта. Наконец он не выдержал, так не терпелось ему узнать мое мнение, и вернулся в отель.
– Ну что? – спросил он с порога.
Я давно дочитала. Рукопись лежала на кровати текстом вниз, а я курила. Я думала о письмах с отказами, которые он получал из литературных журналов, даже маленьких, о которых никто не знал. «Попробуйте прислать другой рассказ», – было написано в них быстрым почерком, как будто у него было сколько угодно времени сочинять другие рассказы, как будто кто-то обеспечивал его финансовые нужды, пока он пробовал и пробовал.
– Слушай, – проговорила я, почти плача, – ты просил меня ответить честно, и я отвечу, – хотя потом, задумавшись, я поняла, что он не просил меня быть честной; я сама это додумала. Я помолчала немного и продолжала: – Мне очень-очень жаль, Джо. Но мне не понравилось. – Я прищурилась и откинула голову, словно у меня вдруг заболел зуб. – Твои герои какие-то неживые, – тихо добавила я. – Я хотела, чтобы мне понравилось, больше всего на свете, поверь, и там же описано начало наших отношений, значит, во мне оно должно откликаться? Заставлять меня заново пережить все эмоции, что я переживала тогда? Например, в том эпизоде, где Сьюзан идет в квартиру профессора Мукерджи якобы покормить кота, и они с Майклом Денболдом впервые вместе спят? Я тогда подумала – кто эти люди, я их совсем не знаю. Не обижайся, Джо, но у тебя не вышло оживить их.
