Тем временем предводитель наёмников, отдав вполголоса какие-то распоряжения своим людям, разговаривал со старшиной каравана. Сей достопочтенный муж, богато одетый, напоминал скорее кузнеца, чем представителя торговой гильдии. Он яростно размахивал громадными, поросшими густым рыжим волосом ручищами и что-то тихо, но напористо говорил наёмнику, который был на голову ниже его. Рыцарь однако стоял спокойно, скрестив руки на груди и улыбаясь. Наконец он, прерывая купца, что-то негромко, но резко сказал и оставив того с открытым ртом, развернулся на месте и подошёл к Изабелле.
Оглядев её с сыном, он усмехнулся, но слова его прозвучали как всегда в высшей степени учтиво.
— Сейчас вам необходимо отдохнуть мадам, — он посмотрел на Гийома. — И вам молодой господин. Я договорился, вам найдут место в одной из повозок. Завтра предстоит трудный и длинный день. Если даст бог и мы доберёмся к вечеру до Тулузы, то послезавтра мы доставим вас в замок вашего брата.
— Спасибо вам, сэр Тибо, — только и нашлась ответить Изабелла.
На неё вдруг навалилась такая усталость, что она с трудом стояла на ногах.
Наёмник слегка поклонился и отвернувшись пошёл прочь.
Собачий лай и шумная возня своры, перекрывали все остальные звуки. Даже пение охотничьих рогов и ржание коней, терялись за этим бесконечным шумом. За последние два дня Маргарита уже начала скучать по настоящей тишине осеннего леса. Её тянуло в какой-то момент пришпорить свою лошадь и унестись прочь от всего этого гвалта, криков и хвастливой болтовни приятелей и вассалов мужа, остаться наедине с волшебной, таинственной и умиротворяющей душой лесной чащи, бродить ведя лошадь под уздцы вдоль звонкого ручья, несущего жёлто-красные листья к зеркальному озеру, хотя бы один день не слышать глупых, пустых разговоров всех этих рыцарей и баронов, по наущению какого-то злого колдуна, считающих себя невообразимо галантными и остроумными.
Готье д'Авен, сеньор де Гиз и де Конде будучи сам человеком простых и незатейливых интересов, будто намеренно окружал себя людьми слишком уж недалёкими и в этом было одно из самых больших мучений Маргариты. Её природный ум и образованность, столь востребованные в делах второго супруга — Оттона Бургундского, вдруг после третьего замужества, оказались совершенно не нужны. Её нынешний муж чурался как всевозможных интриг и вопросов управления своими немаленькими владениями, так и вообще любой, слишком сложной умственной деятельности. Все дела связанные с хозяйственными проблемами, сбором налогов и прочим, он переложил на своих доверенных людей — образованных выходцев из городских сословий или же монахов, которые Маргарите, зачастую доверия совсем не внушали.
