Хризостом был прав – Эрика жадно заскользила взглядом по нотным линиям, глаза ее вспыхнули, взор разгорелся, но стоило ей снова посмотреть на брата, как она словно померкла. Поднявшись, Эрика рванулась к двери, на этот раз быстрее и решительней. Брат не стал ее удерживать. На пороге она обернулась, посмотрела на него спокойно и твердо и сказала своим едва слышным голосом:
– Это вечная музыка, да. Прекрасная музыка, и ты – великий мастер. И мне жаль, что не доведется это спеть. Очень жаль. Но эта музыка останется и дальше, верь мне. На столетия. Рано или поздно найдется другая – та, что сможет это спеть.
Она выскользнула из дворцовой пристройки и снова набросила покрывало. Эрика не спросила, выпустят ли ее, но оборачиваться и возвращаться не хотелось. Оставалось надеяться, что охранник у входа за эти несколько минут не сменился. У ворот действительно стоял все тот же стражник, Эрика быстро кивнула ему и спокойно прошла за ограду парка. В первый миг, когда она услышала слова брата, ей захотелось разреветься, но слезы и обида почти сразу ушли на второй план, уступив место напористой ярости. Ну ничего. Она три года водила путников через лес, не позволяла себе почти никаких трат и сумела почти накопить на магию. Двойные золотые монеты были всегда при ней, и свое право на магическое вмешательство один раз в жизни Эрика еще не использовала. Она прибавила шаг, удаляясь от королевского дворца, и даже не обернулась, когда поворачивала на соседнюю улицу. Ничего. Она непременно вернет себе голос, а потом вернется и будет петь на рыночной площади Литеберга, прямо под носом у Хризостома. У него сказочное чутье на музыку, и он обязательно ее услышит. Но в его представлении она никогда не станет участвовать, как бы он ни упрашивал. Хотя музыку брат придумал действительно волшебную.
Когда Эрика, стиснув зубы, стремительным шагом уходила из Рейнберга, Вальтер помогал Камилле обустроиться в трактире до тех пор, пока не приедет Марко. Он внес на верхний этаж несколько дорожных сумок, которые девушка успела собрать, уезжая из дома. Камилла с ужасом осмотрела комнату, пухлые розовые губы дрогнули.
– Вы… вы меня тут оставите? Вот здесь?!
– А что такого? – Вальтер осмотрелся по сторонам. Комната как комната. Ему редко доводилось бывать в таких приличных трактирах, обычно все было куда дешевле и куда проще.
– Здесь? С этим вот потолком, с этими стенами? Везде трещины, окно крошечное. Вы меня сюда привезли и бросите одну?
