– Договорились.
По тону Лилетты Марко понял, что она дуется.
– Я тебе заплачу, – он замялся, боясь переплатить или предложить слишком мало. – Одну восьмую серебряной монетки. Идет?
– Лучше купите мне на эти деньги сережки или колечко, – вздохнула Лилетта. – Вы поймаете преступника и уедете, деньги я потрачу, и что? А сережки останутся.
– Договорились. Я выберу под цвет твоих глаз.
Пробираясь в комнату, Марко пытался вспомнить, какого же цвета у нее глаза, но так и не мог сообразить. Вместо маленьких глазок Лилетты ему виделись озерно-голубые глаза Камиллы, прозрачные и ясные. Он хотел войти в комнату тихо, чтобы не разбудить Руфа, который наверняка уже храпел, но зацепился длинным мечом за ножку стула.
– Марко?
– Извини, извини. Черт, раз уж я тебя разбудил, скажи мне, какого цвета глаза у хозяйской дочери?
– Прекрасно ты невесту спасаешь! – захохотал Руф. – Светло-карие, озорные такие. А зачем тебе?
– Сережки ей хочу купить, – проворчал Марко, стягивая в темноте сапоги и одежду.
– Ты пьян, что ли? Спи давай! Рынок открывается рано, а Вальтер наверняка пойдет к самому началу, пока народу не так много.
Ранним утром Марко уже стоял на единственной улице, что вела от окраины Рейнберга, где остановились Вальтер и Эрика, к рыночной площади. Город только начал просыпаться, вокруг было тихо и безлюдно. Марко прижимался к стене одного из купеческих складов, а к нему прижималась Лилетта. На другой стороне улицы, чуть поодаль от них, притаился Руф. Марко видел, как напряженно приятель поглядывает на тот поворот, из-за которого должен был показаться Вальтер.
– Скоро? – тихо спросила Лилетта.
– Не знаю, – ответил он.
Марко вспомнил, что надо присмотреться к глазам хозяйской дочери. Они и вправду оказались светло-карими. Не забыть бы. Он поднял взгляд на Руфа, и тот, заметив это движение, отрицательно покачал головой. Где-то в стороне хлопнули ставни, за углом простучали по мостовой копыта – город начинал просыпаться.
Руф вдруг весь подобрался и вытянулся, потом махнул рукой, предупреждая друга.
– Пора, – шепнул Марко Лилетте и тут же схватил ее в охапку. Он еще раз быстро посмотрел на Руфа, тот утвердительно кивнул.
– Ну, кричи, – шепнул Марко Лилетте и бросился к заброшенному дому.
– Отпусти! – во все горло заорала она, отчаянно колотя его маленькими, но крепкими кулачками. – Отпусти, ублюдок, скотина, грязный выродок! Помогите, помогите же хоть кто-нибудь! Отпусти меня, мерзавец! Помогите!
