– Вы кто? – опомнившись, тихо начал он. – Что вам надо? Я должен играть!
– Тихо. У нас есть несколько минут, мы успеем.
– Что вам надо?
– Я ищу вашу сестру.
– Эрику? – вскинулся Хризостом. Его раскосые зеленые глаза заблестели.
– Да. Не бойтесь, я не причиню ей зла. Вы ее видели? Давно?
Этот незнакомец говорил так, что Хризостом не мог ни врать, ни отмалчиваться.
– Вчера вечером.
– Где она?
– Я… я не знаю, – промямлил музыкант. – Мы поссорились, и она ушла.
– Она приходила повидаться, и вы поссорились?
– Она искала работу, – уточнил Хризостом, не смея ничего утаивать под взглядом ледяных серых глаз собеседника. – Она… она не успела об этом сказать, но я понял – Эрика приходила, чтобы попроситься ко мне в музыканты.
– Но вы ее не взяли. Разве она плохой музыкант?
– Лучший в королевстве, если не в мире. Я… я не сдержался и сорвался на нее. Она развернулась и ушла. И не успела даже сказать, зачем приходила.
Вальтер жестом прервал Хризостома и прислушался к речам за занавеской. Говорила Карлотта, значит, времени было еще достаточно – сначала Карлотта, потом Свирт, потом представление всех блюд…
– Сорвались? – очень спокойно переспросил он.
От его взгляда, от этого невозмутимого тона Хризостома вдруг словно прорвало, и он выпалил:
– Да! Я всю жизнь держал все в себе, всю жизнь на нее рассчитывал, и тут она осталась без голоса! Зачем она мне такая? – он на миг опустил голову, потом снова поднял. Зеленые глаза яростно сверкали. – Она отняла часть моего таланта, часть огромного дара! Я смирился с этим, что мне было делать? Но я создал столько всего, что могла бы спеть лишь она – и тут…
Органист замолчал, набирая воздух.
– Отняла часть дара?
– Да! – снова взвился Хризостом. – Я был бы великим сочинителем и великим музыкантом, лучшим из лучших! Это мой дар, он был мирозданием предназначен только для меня! – он сбился на громкий яростный шепот. – Наша мать еще кормила меня грудью, но уже носила под сердцем Эрику, хотя повитухи и знахарки говорили, что так не бывает. Но случилось именно так. Мы родились в один и тот же год: я – в начале, она – в конце, и сестра точно отняла у меня часть дара, – Хризостом умолк и засопел, переводя дыхание. – Другие сестры появились позже: Роза через четыре года, Виола через шесть. И им обеим медведь на ухо наступил.
Вальтер спокойно взглянул на музыканта.
– Вам мало вашего дара? Во дворце постоянно звучит ваша музыка, да и по всей стране тоже. На каждой ярмарке, в каждом большом городе. Вот то, что сейчас играли, кто сочинил?
