Юрий появился, когда Оуэн уже перестал ждать его.
Он предположил, что, возможно, мальчик решил остаться в своём пифосе, не допуская в свой мир даже морского философа. Ведь его интересы и жизнь так чужды представителям человеческого рода, набивающего таких, как он, опилками и выставляющего их в таком виде на потеху праздной публике.
Оуэн философствуя, задремал в своей пещере, когда раздался этот голос:
— Эге! Здравствуй, морской философ! Я вижу, ты по мне не особо скучаешь? Наслаждаешься одиночеством?
— О, рад тебя вновь слышать, Юрий! — действительно обрадовался криптит, даже сам этому удивившись. — Я решил, что собеседник, годный лишь заготовкой для заготовки к музейному чучелу, мало неинтересен средне образованному разумному человеку. Как твои дела? — спросил он.
— О, мои дела ошеломительны, — отозвался Юрий. — С некоторых пор вокруг меня стали происходить удивительные вещи и крутиться странные люди.
— Удивительнее, чем наша беседа, а люди более странные, чем морской криптит? — усмехнулся Оуэн.
— Намного более, — вздохнул Юрий.
— Наверное, их странность состоит в том, что они хотят с тобой пообщаться? — улыбнулся Оуэн. — А ты опять предпочёл беседу с морским философом?
— Ты, как всегда, весьма проницателен, — сказал Юрий. — И именно для этого они хотят, не спросив моего согласия, доставить меня в одно очень странное место… Хорошо, что не в музей. Но типа того. Наивные, они думают, что со мной возможен такой вариант. — Оуэн, ничего не понимая, с недоумением слушал его. Мальчик опять не впускал в свой мир — привычка. — Но я их слегка разочаровал, — усмехнулся Юрий. — Ничего, я с этим как-нибудь разберусь, — перебил сам себя Юрий. — Лучше давай погорим о тебе, Оуэн. Кто ты? Откуда? Ведь, оказывается, я ничего о тебе не знаю. Пытался заглянуть в твоё прошлое, но я там теряюсь, как песчинка.
— По-моему — и я знаю о тебе не больше, — усмехнулся спрут. — Да и что может рассказать анахорет, прячущегося в своём морском пифосе? — отшутился он. — Даже для редкого гостя нет новостей.
