* * *
Теперь я понял, почему воркские селения нельзя заметить сверху. Впрочем — и не только сверху. Это трудно представить, но если захотеть… Огромные деревья, похожие то ли на баобабы, то ли на секвойи (по словам Герата — не самые большие в Лесу). Дома находятся именно в них. Нормальные такие дома — даже туалет есть. Да, туалет! Сидишь себе, и…удобряешь дерево. Ему хорошо, и тебе хорошо. Все впитывается за считанные минуты — ни запаха, ни… Туда же отправляются объедки и грязная вода.
Кстати — и вода есть в «доме»! Каким-то образом она скапливается в полости дерева, и стоит только открыть кран — потекла! Считай, умываешься древесной росой. В нашем мире я бы поостерегся так делать — кислотные дожди, всякая такая гадость, но тут — экологически чистая атмосфера, незамутненная никакими хлорами и всякой такой дрянью. А попавшую в воду пыль отфильтровывает то же самое дерево.
Где очаг? Тоже в доме! На постаменте из обожженной глины. Копоть поднимается вверх и впитывается деревом, как и другие продукты жизнедеятельности человека. Как я узнал — даже хоронят местные жители прямо в стволах деревьев, благодарно принимающих плоть своих симбионтов. Да, именно симбионтов — по-другому назвать сожительство людей и Деревьев нельзя. Кстати, местные в полной уверенности, что Деревья еще и разумны. И я не удивлюсь, если это реально соответствует их верованиям. В этом мире я видел всякое…
Здесь мы задержимся на пару дней. Отдохнем, вымоемся, поучаствуем в празднике по поводу возвращения детей, поскорбим над убитыми селянами, и только потом отправимся в путь. Я не спешу. Мы сэкономили как минимум две недели, так почему бы не употребить их на то, что на самом деле приятно? Когда еще поживем в мирном селении…
Банально, но я терпеть не могу похороны. Все понимаю — надо отдать должное даже не покойнику, а его родне, друзьям и все такое прочее, но я готов отдать многое, лишь бы не ходить на это торжественное мероприятие. Обряд, производимый над пустой оболочкой, бывшей раньше человеком — что может быть неприятнее? Но люди превращают это действо в нечто сродни празднику, пируя, поглощая кучу еды и выпивая перед задумчивым взором покойника, смотрящего на тебя с фотографии.
Здесь нет фотографии. И нет дурацких венков, искусственных цветов и памятника, сваренного из черного железа. Даже каменного памятника нет, на котором покойник изображен с ключами от «мерседеса» на пальце. Есть только молчаливая процессия, которая тянется длинной змеей до отдельно стоящего огромного дерева, черный вход в которое виден даже отсюда, из хвоста колонны.
