Подошел Афанасий, объявил перекур. Левка с Аликом с наслаждением затягивались, я стоял рядом «за компанию», а Шуро́к все так же равномерно долбил лед ломом.
— Вот. Пробил до воды…
— Вот и ладно, — оживился Афанасий. — Рыбка тебе первому спасибо скажет. Она, горемыка, сейчас задыхается подо льдом.
— Кислородное голодание, — тотчас пояснил Алик.
Шуро́к вдруг крикнул:
— Смотрите, смотрите, рыба выплескивается, на лед лезет!
Ребята подбежали к проруби. В небольшое отверстие набились толстые рыбы, они жадно хватали воздух квадратными ртами, на льду билась, осыпая блестки чешуи, выпрыгнувшая рыбина, мокро хлюпала хвостом.
Афанасий втиснул рыбину обратно в воду, оттеснив прочих. Но рыбы не ушли вглубь, а продолжали тесниться у проруби.
За зиму сделали немало. Джоев ездил в Москву, утвердил смету и привез кучу новостей. Оказывается, различные ведомства поспорили из-за нас. Победило Министерство рыбной промышленности, и теперь мы числимся за ним. Название у нас теперь длинное и сугубо научное — Исследовательская рыбная станция. Вернее, база при рыбной станции, а сама станция будет создана на Иртыше в восьмистах километрах отсюда. Наши ученые — Борода, Сева и Иришка в восторге. Пристают ко всем с проектами. Мы отнеслись к новости сдержанно: неизвестно, чем это пахнет для рядовых строителей. Может быть, перебросят на другие объекты? Разбросают, а мы привыкли быть вместе.
Четвертая бригада — там восемь наших ребят — загуляла и два дня не работала. Джоев издал суровый приказ, бригадира сняли, комсомольцам здорово досталось на собрании. Особенно резко выступал на собрании Иван Федорович. Примерно в таком же духе говорил и Пшеничный.
Весной начались неприятности. Едва Серебрянка очистилась ото льда, пришел катер. И произошло чрезвычайное происшествие. Четверо наших решили уехать. Об этом мы узнали случайно. Красноносый пьянчужка в тельняшке отозвал меня в сторонку, поманил Алика и Левку.
— Хотите, и вас устрою? На пару бутылок подкиньте, и порядок!
— Куда это вы нас намереваетесь устроить? — сухо спросил Алик.
— Да еще за столь дорогую плату, — добавил Левка. Матрос хитро подмигнул:
— Куда ваших четверых, туда и вас. На катер. Осточертело, поди, в тайге пропадать? По дому, поди, соскучились? Так вот, ежели желаете, берите по-быстрому расчет, мне две бутылки — и айда. Привет рыбхозу!
— Погоди-ка, морской орел, какие четверо?
— Три девки и парень. Долгогривенький такой.
Мы помчались в контору.
