.
Добавим к этому, что при создании пионерской организации был взят на вооружение опыт американских скаутов. Несмотря на то что отношение к Америке у большевиков было двойственным, а после Второй мировой войны государственный курс СССР стал антиамериканским, Америка все равно являлась тем, на что надо равняться во многих областях. Даже в 1946 году на одной из ленинградских конференций учителей, посвященной развитию навыков самостоятельной работы учеников, одна из выступающих «начала свой доклад с лаконичной формулировки, четко указывавшей на то, какой именно опыт должен стать ориентиром для советских учителей: „Вся самостоятельная работа учащихся имеет смысл только тогда, когда она способствует развитию характера и самостоятельной точки зрения как черты характера. В этом преимущество американской школы“»117. В более широком смысле личностные образцы, продуцируемые американской культурой, начиная от ковбоев и героев Джека Лондона и заканчивая актерами кинематографа и музыкантами, косвенно легитимировали и капитализм: не мог быть однозначно плохим общественный порядок, способный создавать такое.
Забегая вперед, заметим, что на закате советского строя в сознании многих советских людей сформировался облик воображаемого Запада. Частью этого воображаемого Запада являлось и представление о капитализме, которое несколько отличалось от официально демонизированного его образа. Писатель Й. Бэнкс устами одного из своих героев заметил: «Русские создали свой вариант капитализма по образцу тех картин западной жизни, которые рисовала советская пропаганда. Им внушали, что Запад – это разгул преступности, поголовная коррупция, неприкрытая страсть к наживе, многомиллионный бесправный класс голодающих и кучка злобных, алчных мошенников-капиталистов, попирающих закон. Конечно, даже в самые трудные времена Запад и отдаленно не напоминал такую картину, но русские построили у себя именно этот вариант»118. Хотя в этом остроумном суждении содержится некоторая доля истины, получается, что русские чуть ли не сознательно воспроизвели негативные стороны капитализма, когда решили после краха советского строя построить свою жизнь по-новому. На самом деле наши соотечественники согласились с необходимостью строить капитализм потому, что пронизывающие его ценности даже с точки зрения официальной идеологии и культуры нередко выглядели не только приемлемыми, но и достойными подражания119.
В области воспитания и культуры для буржуазного этоса дело в СССР обстояло не так и плохо. Наряду с отталкивающими советский читатель нередко встречался и с привлекательными образами буржуазии и буржуазного в отечественной и зарубежной литературе. Таковые могли быть без труда обнаружены даже в таком имевшем исключительное значение для воспитания советского человека произведении, как роман Н. Чернышевского «Что делать?». В. Кантор резонно указывает на то, что ряд аспектов романа пронизан отчетливо буржуазным пафосом: «Посмотрим, какое поведение пропагандировалось в романе. С французской песенкой вводится в роман Вера Павловна. <…> „В то же самое утро, часу в 12-м, молодая дама сидела в одной из трех комнат маленькой дачи на Каменном острову, шила и вполголоса напевала французскую песенку, бойкую, смелую. ῾Мы бедны, – говорила песенка, – но мы рабочие люди, у нас здоровые руки. Мы темны, но мы не глупы и хотим света. – Будем учиться – знание освободит нас; будем трудиться – труд обогатит нас, – это дело пойдет, поживем, доживем:
