— Думаю, что нет. Думаю… они вернулись за тем, за чем побежала туда ты…
— А зачем же они стукнули меня?
— А что с тобой в квартире разговаривать что ль? Один из них увидел тебя в окне и сообщил второму, что в квартире кто-то появился, а тот в это время, видать, уже бежал за этими телефонами, которые, ты говоришь, то есть, то нет.
Мне стало смешно. Я села рядом с этими бродягами и стала хохотать.
— Это у нее от шока.
— Гордыня уходит.
— С тупостью.
Затылок ломило, но я не могла остановиться. Началась икота. Архиповна протянула мне воду.
— На уж, глотни, а то так и будешь в истерике биться.
Я прижала свои пересохшие губы к грязному горлышку бутылки, из которой пили уже все эти ребята. Хотя нет, они пили пиво.
— А вы-то откуда все знаете? — наконец оторвалась от бутылки я и смогла задать назревший вопрос.
— Ты задаешь вопрос и отвечаешь.
— Нет, я не отвечаю, я хочу услышать ответ ваш.
— Нет, деточка. У тебя уже готов ответ, как и у многих, кто так любит задавать вопросы.
— А сама как думаешь?
— Вы смотрели за посетителями?
— Мы смотрим и видим. Знаешь, в моем детстве учитель по истории всегда шутил, когда ученик отвечал невпопад. «Какого цвета яблоко? Круглое». Вот так и у тебя. Ты задаешь вопрос, и у тебя уже готов ответ, который не соотносится ни с реальностью, ни с действительностью, ни с объектом, за которым ты наблюдаешь.
Настроение менялись внезапно. Я заплакала. До меня вдруг дошло, что бандиты могли узнать меня, что я могла оказаться в китайской западне, когда охотник сам становится добычей.
— Я могла потерять шапочку, — всхлипывала я. — Я могла потерять шапочку… Волосы… Они сразу узнали бы меня по волосам….
Архиповна снова протянула мне бутылку акваминерале. Захлебываясь теперь уже от рыданий и слез, я сделала несколько глотков.
— Ничего, это все пройдет.
— Куда пройдет? Вы только посмотрите на меня! Я сдернула шапочку. Светло-русые волосы рассыпались по плечам.
— Да что ты мне показываешь! Я тебя еще с двумя глазами запомнил.
Я снова вздрогнула.
— У меня больше ничего нет! Нет красоты! Нет глаза! Нет надежды! Нет места в жизни, на которое я рассчитывала! И самой жизни тоже нет, потому что я боюсь ходить по улицам, боюсь, что меня убьют.
— Вон как за телефонами побежала в подъезд, где тебя только чуть не убили!
Я остолбенело смотрела на седого бомжа.
— А ведь правда! Почему я даже забыла о страхе.
— Потому что месть движет тобой сейчас.
— Да нет же! Нет во мне злобы и мести. Я просто хочу сама жить. А как мне жить? В норе сидеть?
