В трубке послышался смех.
— Встретиться надо, — сменил он тон. — Прямо сейчас, ты сможешь?
— Ну подъезжай к моему дому на Тушинскую. Я в Макдоналдс выйду, пожру заодно. Буду ждать тебя на улице, у входа, или за столиком, — она почти промычала это. Слова расплывались и как будто растекались в ее горле.
— Ты что там? Воробушком летаешь?
— Нет… у нас тут возникли обстоятельства… — она снова рассмеялась. — До встречи, дорогой. Ребята хотели уже ехать к тебе. Что-то долго ты в больнице провалялся… — трубка замолчала, и лишь короткие гудки говорили, что телефон технически исправен.
— Ах вот ты где, дорогуша, — врачиха показалась как-то слишком не вовремя. — Это он?
— Мы же договорились, — шепнул мне Ахмед на ухо.
— Нет… нет…
— Тебя на приключения тянет? Нам пора, — она оценивающе осмотрела Ахмеда.
— Минуточку, я сейчас.
— Все, что просила, я сделал. Настю ты запомнила?
Я кивнула.
— Больше ничего не знаю, — затараторил он, стараясь говорить как можно тише. — У меня только один телефон. Она может знать больше. Хотя… сомневаюсь. В группе у каждого один телефон. Хотя… Они — четверо — все очень дружны… Откуда заказчики берутся — спроси у Арсения.
— А Арсений кто? Хозяин? — мой вопрос повис в воздухе. Прикрыв разрезанный и кровоточащий зад курткой, он кинулся к дверям.
Я поплелась следом. Было совершенно ясно, что сам Ахмед на Тушинскую не поедет. Его там ждет не одна Настя.
— Халата лишнего нет у вас? — я залезла в больничную машину.
— Ну ты, барыня, мы что, ждать тебя должны? — врачиха поморщилась, но, приглядевшись ко мне, улыбнулась. — Что, нашла того, кого искала?
— Тетенька, раз вы такая добренькая, отвезите меня к Тушинской, и немедленно, и дайте мне ваш халат.
Она снова внимательно посмотрела на меня.
— А другого выхода нет? Может милицию позовем? Это вроде их дело.
— Вроде их. Но кто это им объяснит? У меня не получилось. Да и времени нет. Милиция даже не почесалась поискать его.
— Может раненого потревожить побоялись? — хихикнул шофер.
— Там подельники его должны подойти. А мне заказчик нужен. А эти спугнут всех — ничего не узнаем. Следователь меня за наркоманку принял.
— Ясно, хотя тут мы можем ему анализ твоей крови дать. Чтобы не было сомнений.
— Если человек уверен в том, что я вру, ему уже ничего не поможет. Он скажет, что у меня новые наркотики, которых вы даже и определить не можете.
— Тормозни-ка, — врачиха показала придорожную лужу. — Вот что.
Она вышла из машины. Я растерянно смотрела на нее.
