— Пап, ты обещал, что когда мы переедем, ты будешь чаще бывать здесь.
— Я буду.
Мои глаза горят.
— Тогда почему ты по-прежнему... везде, но не здесь?
Когда-то давно мой отец был для меня всем. Я следовала за ним повсюду и все делала вместе с ним. Настолько, что он прозвал меня своей «маленькой тенью». Но когда я стала старше, все изменилось. Постепенно меня оттеснили на задний план, пока я вообще не вытеснялись из жизни. Меня оставили позади, как ненужный багаж.
Иногда я думаю, может быть, Джону легче, ведь он никогда не знал, каково это. Наш отец никогда не уделял ему столько внимания, сколько уделял мне. Тем не менее, я бы сделала почти все, чтобы иметь любовь моего отца, которую когда-то имела, и я бы сделала еще больше, чтобы гарантировать, что Джон сможет впервые почувствовать ее вкус.
Я не считаю своего отца плохим человеком, я просто думаю, что его жажда приключений пересилила потребность в семье, пока где-то по пути он не забыл, что она у него вообще есть.
— Мы просто скучаем по тебе, вот и все, — я сглатываю комок в горле, переполненная всем тем, что я хочу сказать. — Кстати, спасибо тебе за то, что решил перевести Джона на домашнее обучение.
— Да, насчет этого я передумал. Есть отличная школа-интернат за пределами Блумсбурга, куда я его отправлю.
Мое сердце замирает в груди.
— Что?
— Я встретился с деканом на днях, и они заверили меня, что это будет лучшее место для него.
У меня перехватывает дыхание от осознания того, что он встретился с незнакомцем, но не может найти время для своих собственных детей.
— Школа-интернат? Папа, ему это не понравится. Ты же знаешь, как у него обстоят дела с другими детьми.
— Ну, это уже другие дети.
— Папа...
— Венди, — повторяет он. — Слушай, это не обсуждается.
Мои пальцы крепче сжимают телефон.
— Почему?
Он колеблется и прочищает горло снова — так он говорит, когда пытается уйти от темы. Выжидает время, формулирует свои мысли, прежде чем выпустить их в виде осязаемых слов в воздух.
— Декан - мой деловой партнер. Они заверили меня, что это будет наилучшим вариантом.
Я вспоминаю недавний разговор с Джоном, как его плечи, казалось, расслабились, когда он говорил о возможности остаться дома. И точно так же в центр моей груди просачивается немного ярости, разгоняясь, как дым, и закручиваясь по краям. Вся причина, по которой я переехала сюда, заключалась в том, чтобы остаться с Джоном; чтобы попытаться снова собрать нашу разбитую семью. Мой отец обещал, что будет чаще бывать дома, что Блумсбург — идеальное место для него, чтобы обосноваться, пустить корни и перестать жить для всех остальных.
