К.Б./ Да, это так. Кстати, вы вот, смотря кинохроники последних лет Льва Николаевича, где он выходит из дома под руку с Софьей Андреевной, обращали внимание, что она, проходя мимо кустов (наверно, роз), касается их рукой и будто отламывает какую-то сухую веточку? Меня лично очень впечатлил этот жест — такой неусыпной заботы о своих цветах, своем саде.
Соня и природа
П.Б./ Нет, не обращал, хотя, наверное, сто раз видел эту кинохронику, которую два года (1908–1910) снимал «отец русского кинематографа» Александр Дранков. А вы заметили. Знаете, в чем объяснение? Дело в том, что мой взгляд прикован к Толстому. Как взгляды бандерлогов к питону Каа в мультфильме о Маугли. Толстой меня завораживает, он меня гипнотизирует. И меня даже раздражает, что вокруг него еще вертятся какие-то люди. Кто эти люди? Зачем они здесь? Что, это жена Толстого? Что, это их дочь Саша? Что, это Чертков? Да не нужны они мне в кадре! Мой любимый кадр — это когда Толстой один идет по «прешпекту» (березовой аллее). Какая у старика мощная осанка! Как он ловко выворачивает ноги! И я буквально вижу, как Толстой шагает в Вечность. Он уже в Вечности. Он сам бог! Так, спустился прогуляться по земле. А вы обращаете внимание на Софью Андреевну, как она кустики поправляет. Не обижайтесь, Катя! Просто у нас с вами разные фокусы зрения.
Но я вот о чем хочу сказать. Софья Андреевна не любила деревню, а тем более — мужиков. Они ей представлялись хитрыми и вороватыми. (И она в чем-то была права, почитайте «Утро помещика» Толстого.) Она не любила народных плясок. Вообще эстетика деревенской жизни была ей не по вкусу, и когда с 1881 года они вынуждены были на осень, зиму и весну уезжать в Москву ради учебы детей, она была счастлива. Она любила Москву. Но что ей грело душу в Ясной Поляне — это природа. Да, природу она любила! Лес, реку, разнотравье с первыми дикими цветочками. Тихие летние вечера.
Но тут нет ничего удивительного. Ведь она 17 лет подряд на лето выезжала в Покровское, на дачу. Она и родилась на даче, а место, где мы родились, это «место силы». На всю жизнь мы незримой пуповиной связаны с ним. Поэтому лето, позднюю весну в Ясной Поляне она очень любила. Собирать грибы, ягоды, цветы. Все это напоминало ей Покровское. А зимой она в Ясной скучала, страдала и писала об этом сестре.
И еще первое время она очень скучала в Ясной во время Пасхи. Представляете себе Пасху в Кремле! Звон колоколов, всенародные гулянья, встреча весны…
