Но есть ли другой выбор?
Можно поехать в Париж. Махнуть в Азию либо вернуться в Штаты. Или поселиться в соседней с мамой палате и тихо гнить. Можно отправиться куда угодно.
Только никуда не хочется. Всюду одно и то же, отличие лишь в климате, архитектуре и географическом положении. Все люди, как только привыкнешь к языковым особенностям, обычаям и цвету кожи, неизбежно оказываются одним и тем же человеком, тем же телом, которое она уже трахала и бросила, пресытившись.
Собственно, осталось лишь одно место, которое она еще хочет увидеть. Если то существует, конечно. Если Маджид поможет туда попасть.
Наконец, подгоняемая собственной неугомонностью, она преодолела последний пролет лестницы и постучала в дверь Маджида.
Никто не отозвался.
Она шлепнула по двери ладонью.
— Маджид! Это Вэл!
Заскрипел пружинный матрас, затем зашаркали ноги — словно глубокий старик из последних сил тащит себя к двери.
Моргая, из нее выглянул Маджид. Бледно-серая шелковая рубаха, как туман, льнула к телу, очерчивая груди с горошинами сосков. Лицо покрывала испарина. Полные губы покраснели, будто изжеванные.
— Я думал, ты вернулась в Париж.
— Нам нужно поговорить.
— О чем?
— Сам знаешь.
Маджид призадумался.
— Уже поздно. Приходи завтра.
— Нет.
В тишине коридора слово прозвучало резко, как пощечина.
— Пожалуйста, — смягчила тон Вэл, — впусти меня хотя бы ненадолго. Или ты сейчас с кем-то развлекался?
— Только с собой, пока ты не прервала, — криво улыбнулся Маджид, но отступил, пропуская Вэл в квартиру.
Воздух в комнатушке Маджида был сизым от прядей и завитков дыма, напоминая цветом волосы почтенной вдовы.
— Как ты тут дышишь?
Маджид небрежно пожал плечами:
— Привык. От чистого воздуха задыхаюсь, как астматик.
— У тебя легкие, наверное, как пережаренный тост.
Вэл подошла к окну и начала двигать кадильницы, чтобы его открыть.
— Не трогай, пожалуйста, — остановил ее Маджид, — и отойди от окна. Если боишься прибалдеть, попросту уходи.
— Нет, меня тревожит не это. Ненавижу тесноту и спертый воздух.
— А-а, — протянул Маджид, — клаустрофобия? Означает ли она, что ты начнешь потеть и срывать с себя одежду, если я не открою окно?
— Даже не надейся.
Маджид снова затянулся трубкой. Проплыв к развороченной постели, которая выглядела как после оргии, он плюхнулся на гору подушек с кисточками.
— Итак, ты вернулась. Дай-ка угадаю... решила, что в одиночку не найдешь Город? Все-таки хочешь стать моей спутницей в путешествии?
