— Ох, — выдохнул он, — у доктора сейчас полно хлопот, а ему, уж простите, в силу возраста, непросто адаптироваться к новому распорядку дня. А Аня… Ну вы, наверное, и сами знаете, чем забита ее голова… — Олег схватил с подоконника и принялся крутить в руках пластиковую бутылку для окурков.
— Знаю. И цель ее прекрасна, — безо всякой иронии ответила Варвара Сергеевна.
— Угу… — Оставив бутылку в покое, Олег шарил придирчивым взглядом по балкону.
После его переезда в их дом захламленный и вечно грязный балкон обрел вторую жизнь. Олег разобрал и отнес на помойку все ненужное (а ненужным, как оказалось, было почти все, что здесь годами хранилось), покрасил перила и ограду. Неровный, прежде покрытый дешевым линолеумом пол выровнял и выложил оставшейся от ремонта в санузлах плиткой.
— А ты сам-то хочешь ребенка? — вырвалось у Варвары Сергеевны.
— Очень! — горячо заверил Олег. — Только вот… — замялся он.
— Что?
— Было бы зашибись, если бы меня не воспринимали как быка-осеменителя! — невесело хохотнул он.
Бросив окурок в бутылку, он тут же схватился за ручку балконной двери.
* * *
«Надо поговорить» — прилетел от Никитина долгожданный ответ.
На часах было десять утра.
Выучив за годы службы все его привычки, Варвара Сергеевна так и видела, как, прежде чем написать сообщение, он пододвинул к себе вторую чашку кофе.
Первую чашку полковник выпивал в восемь утра, через десять минут после того, как появлялся в отделении. После этого шли, чередуясь, утренние планерки, не терпящие отлагательств доклады подчиненных и, как правило, не предвещавшие ничего хорошего телефонные разговоры с вышестоящим начальством.
Вторая чашка — короткий выдох — разрешала ему ненадолго переключиться на менее важные или личные дела. Ожидая, пока кофе немного остынет, полковник всегда закуривал…
В пятьдесят Никитин пережил инфаркт, после чего с сигаретами решительно завязал, а привычку пить большими кружками кофе, хоть врачи и не одобряли, оставил.
«Так набери мне наконец!» — отбила ему Самоварова.
В чате появилась строка: «Пишет…».
Варвара Сергеевна напряженно вглядывалась в телефон. Прошла минута, затем другая, но ответа или звонка не последовало.
«Что-то долго он раздумывает над ответом!» — с нехорошим предчувствием подумала Варвара Сергеевна.
Минут через пять пришло короткое и неприветливое: «Не по телефону».
«Где?» — с трудом подавив в себе желание немедленно ему перезвонить и выяснить, чем, черт побери, вызвано его двухдневное молчание и странный тон сообщений, она решила проявить выдержку.
