.
Э.А. Корольчук приводит 5 пунктов народнической программы:
Работа в народе заключалась: 1) в сговоре с народными вожаками и в организации их; 2) в сговоре с организованными уже в народе протестующими группами: казачества, раскольниками; 3) в агитации словом устным и печатным и действием в виде обострения революционного чувства и 4) в дезорганизации противореволюционных сил.
Работа в обществе: 1) агитация и пропаганда среди молодежи; 2) приобретение союзников среди войска; 3) ослабление существующих буржуазных партий; 4) дискредитирование правительства в глазах общества путем печати и действия и 5) террористические поступки.
На основании письма к Топорковой и особенно, ссылаясь на пятый пункт о террористических поступках, Э.А. Корольчук сделала вывод, что «дезорганизаторская деятельность ставилась в порядок дня, и уже не как самозащита, а как средство нападения»[238]. Э.А. Корольчук ссылается на письмо к ней В.Н. Фигнер в 1927 г., в котором последняя отмечала, что «удар в центре должен быть сделан динамитом. В этом отношении „Земля и воля“ говорила, а мы „Народная воля“ сделали»[239]. Все это, по мнению Э.А. Корольчук, позволяет сделать вывод, что
«вырождение народничества… началось очень рано, чуть ли не с середины 70-х годов. Народническая интеллигенция, чувствовавшая растущую изоляцию от масс, становилась уже тогда на путь индивидуального террора»[240].
Приведенные доводы Э.А. Корольчук, по нашему мнению, неосновательны. Нельзя судить о начавшихся проявляться будто бы террористических настроениях народников на основании одного пункта из письма к Топорковой. Э. А, Корольчук не привела ни одного доказательства, на основании которого можно утверждать, что приведенное ею письмо относится к Землевольческому Центру. Сам автор письма к Топорковой так и остался неизвестным. (А. Топоркова не принадлежала к землевольческой организации). Остается также недоказанным положение Э.А. Корольчук о том, что дезорганизаторская деятельность ставилась в порядок дня. Ни в первоначальной, ни в окончательной редакции программы «Земли и воли» 1877 г. дезорганизаторская деятельность не была средством нападения. Напомним, что в статье С.М. Кравчинского в «Земле и воле», не говорилось о терроре, как средстве нападения[241]. В новейшем исследовании о С.М. Кравчинском справедливо указано, что в 1878 г. он не был безоговорочным сторонником индивидуального террора и отводил последнему роль вспомогательного средства революционной борьбы
