— Был ли среди них «Поцелуй русалки»?
— Да. Нет. Я точно не помню…
— Наверняка не был, а если и был, то не вступился в торг, поскольку хер Мокс в курсе таких тонкостей, как никогда не вянущий венок нимфы.
— Нимфы есть и в «Сладкой попке», я видел! — с нажимом возразил Фольк.
— Венок на голову может надеть любая херессита. Если тебя в борделе встречает дева в халате медсестры, ты же не думаешь, что попал в больницу?
Фольк удрученно сунул пятерню в густые волосы. Они шелковой смолой распались на пряди.
— Так кто же она такая?
— Вот и я о том же думаю. Если не нимфа, то почему я тащусь от нее?
— Поцелуй! — вспомнил Ракон. — Ее поцелуй был горячим!
— Горячая штучка и целуется горячо.
— Нет! Поцелуй едва не убил меня! Он был настолько горяч, будто я прикоснулся губами к энергетическому кристаллу. А разве это не явный признак нимфы? Может, я перепутал и достал из урны не тот венок? Я же сначала выкинул его у торгов, а потом передумал!
— Поцелуй нимфы может вызвать лишь желание, но никак не боль и страх. Он сродни магическому призыву. Хочется обладать ею и никому не отдавать. Это их защитная магия.
— Но именно это я и испытываю!
— Фольк, разберись со своими чувствами.
Лорд Ракон прикоснулся к губам, вспоминая странный поцелуй, что не ушло от внимания Индиса.
— Ты сказал, что поцелуй был горячим? Ха! Только что ты сам привел веское доказательство того, что Ги не нимфа. Их поцелуй прохладен, как вода в пруду, как кусочек льда, зажатый в губах.
Фольк странно посмотрел на друга.
— Но как бы тебе объяснить точнее? — эльф несколько раз щелкнул пальцами, подбирая правильные слова. — Это… Это словно целовать лягушку!
— Ты целовал лягушку? Никогда не пробовал и не стал бы, — Лорд Ракон скривился.
— Если бы хоть раз сходил в «Поцелуй русалки», ты бы меня понял.
— Ты и там был?
— Я любознательный.
Фольк тоже любил женщин, но был более разборчивым. Его любовницы менялись от силы раз в год, да и то, когда отношения начинали вязнуть во взаимных претензиях. Расставался безболезненно, поскольку влюбленность сходила на нет, а более сильные чувства так и не приходили.
— Ну так что, отдашь мне ее? — вывернул эльф в нужную сторону. — Неизвестно кто, неизвестно откуда, а я предлагаю за нее три тысячи драков.
— Тебе-то зачем она?
— Каприз. Да, я слаб и привык потакать своим капризам.
Фольк вздохнул, устало потер лицо.
— Хорошо. Но только не сейчас. Сначала я должен разобраться, как она связана с гномами.
— А эти-то здесь при чем?
