Тут не могло быть никаких сомнений — как минимум пара ребер сломаны. Ремень — это хорошо, но слишком болезненно. Да еще и рука затекла. Миллионы иголочек побежали от плеча к пальцам и, накопившись в подушечках, словно разрывали кожу, стремясь наружу.
Можно было бы взвыть от боли, но стоило мне приоткрыть рот, как челюсть сразу же кольнула острая боль. Неужели все настолько плохо? Хотя бы левая рука слушается. А слух на месте — со стороны дороги раздался какой-то шум. Может, местные? Хотя бы помочь смогут.
Если только это местные. Могут ведь и бандиты вернуться. Левой рукой я махнул в сторону, нащупав сперва коробку, потом руль и сиденье. Оно было пустым. Так, Насти нет. Голова продолжала трещать.
Хлопнула дверь, вторая. Кто-то приближался. Я попытался поднять голову, но присохшая к пластику кровь не позволяла даже пошевелиться. Пассажирская дверь с хрустом раскрылась.
— Вот и ты, мы тебя уже обыскались, — знакомый голос звучал как-то отдаленно. — Володя, помогай.
Руку аккуратно вытащили из ремня, правда боль в груди при этом была просто адской. Словно сломанные ребра терлись друг о друга.
— А теперь придется немного потерпеть, — они добрались и до головы. Тоже мне, медики.
Несильный, но резкий рывок, ослепляющая боль по всему виску, словно с него сорвали кожу — но зато теперь я был свободен. Прямо на сиденье я попытался выпрямиться. Неудачно.
— И как тебя так угораздило, — напротив меня возникло лицо Лены.
— Не аю, — еле ворочая языком и челюстью, ответил я. Взгляд упал на раскрытый бардачок. Черный кейс еще лежал внутри. Я махнул рукой — достань.
Девушка раскрыла кейс, вытащив оттуда несколько пакетов. Критически посмотрела на меня и на пакеты. За ее спиной нарисовался Владимир, ее брат.
— Да-а-а, когда ты был с нами, такого с тобой не случалось. С кем же это ты связался?
Они там что, сговорились, что ли. Я подергал бровями — больше ничем особо дергать у меня не получалось, потом ткнул пальцем на пакеты и на себя.
— Вообще доктор Игнатьев говорил, что, если использовать много его пакетов сразу, можно навредить, — обеспокоенно напомнила Лена.
Я указал на лицо и челюсть. Мне бы главное говорить, а потом уже все остальное. И так уже время упущено. Приклеенный на всю левую часть лица пакет сперва приятно холодил, а потом резко наступило онемение. Я закрыл правый глаз — начинало подташнивать.
— Интересная вещица, хм, — Лена сунула руку под сиденье и достала пистолет. — Твой?
— Угу, — с трудом выдавил я. Даже наклонить голову уже не получилось.
