Всё будет хорошо, обязательно | страница 5

Мы лежали рядом в траве и смотрели, как голубое небо постепенно окрашивалось в оранжевый цвет. Облака стали прозрачные и нежные, точно кудри на головах у ангелов.

– Как же так? – вслух спросила я сама у себя.

– Что как так?

– Как же так, что мы все – это только жёлтое пятнышко на земном шаре? Ведь всё такое большое!!!

Йоханна не ответила. Я закрыла глаза и услышала вдали гул ярмарки.

– Ты не боишься? – спросила меня Йоханна. – Что будет война?

Теперь уже я не ответила. Оранжевый цвет перешёл в розовый.

Распрямила руку и дотянулась до её ладони. Она слегка сжала пальцы.

Я готова была вот так лежать и лежать. И думать, что так будет всегда. Всегда будут лето, ярмарка, запах травы и полевых цветов вокруг нас. И мы вдвоём, рука в руке, будем смотреть на небо с цветными облаками.

Когда шум ярмарки затих, у меня в голове продолжал звучать только мамин голос, говоривший, что всё будет хорошо. Обязательно.

Но тут мамин голос зазвучал на самом деле.

Мама звала меня, потому что было уже поздно. И пора спать.

Надо было идти домой.

Я посмотрела по сторонам и попрощалась с Йоханной.

На следующий день уехала Тантанна.

У нас в доме опять запахло жареным луком и зелёным мылом, как обычно. Всё было в порядке, но чего-то недоставало. Думаю, мы все скучали по аромату ландыша, окружавшему Тантанну. Словно знали, что это был её последний приезд.

Они везли тележки, полные горшков и кастрюль, одеял и матрасов. Мужчины, женщины, дети. Они шли из тех мест, куда уже докатилась война. Некоторые вели на верёвке корову или козу.

Я слышала названия городов, о которых знала только по урокам в школе.

Льеж. Лёвен. Антверпен.

Точки на карте Бельгии, висевшей рядом с классной доской. На моём глобусе их вообще не найти. Но эти города охватил огонь, рассказывали беженцы. И виноваты были немцы.

Они поджигали дома и убивали людей. Даже детей. Бежать было менее опасно, чем оставаться. Вот беженцы к нам сюда и пришли.

В тот последний кусочек Бельгии, который ещё не заняли немцы. Самый безопасный уголок мира.

Понятно, почему они оказались у нас. Я бы на их месте тоже пришла именно сюда.

От этой мысли мне становилось спокойно. Пока прибывают беженцы, мы точно знаем, что у нас хорошо.

А разговаривали они на очень-очень странном языке. Некоторые, я слышала, говорили по-французски. Но фламандцы удивляли намного больше. Господи, как они коверкали звуки! Вроде бы говорили на том же языке, что и мы, но совсем по-другому. Ещё более странно, чем валлоны. Вместо «соль» – «силь». Вместо «хлеб» – «хлэб». Но это ещё ладно, это я хотя бы понимала, а многие другие слова было вообще не разобрать.