Кира окинула его долгим взглядом и в итоге произнесла:
– Разве ответ не очевиден?
– К сожалению, очевиден, – Кирилл поднялся с кровати, вытащил из шкафа джинсы с футболкой и стал одеваться.
Она осталась сидеть на месте, немного ошалев от услышанного.
– Почему к сожалению?
Кирилл повернулся к ней и ответил:
– По-твоему, я должен радоваться, что ты со мной из-за тряпок и продвижения по службе?
– Ты дурной? – голос ее дрогнул.
– Кир, я всё понимаю. Не надо стараться.
Она пару раз моргнула, затем сбросила одеяло и выскочила из комнаты. На этот раз останавливать ее он не стал. Краем глаза заметил, что юркнула в гостевую комнату, которая негласно считалась ее убежищем: там она занималась и проводила время, если Кирилла не было дома.
«Ну, вот всё и выяснили…» – подумал Кирилл и направился на кухню за порцией кофе.
Пора садиться за разбор проектов. Хотя он глубоко сомневался, что сможет сосредоточиться на работе. Главные слова были сказаны. И что-то Кира не стремилась его разубеждать. Могла бы для приличия хоть слезу пустить и броситься на шею с поцелуями. На душе стало горько и противно.
В ее комнате слышалось подозрительное шуршание. Кирилл не обращал на это внимания, сосредоточившись на дозировке воды, сахара, ароматного темно-коричневого порошка и собственных грустных мыслях. Включил кофеварку и отправился в коридор за сумкой с ноутбуком. Когда положил ноутбук на стол в гостиной, дверь в комнату Киры открылась. Одетая в простенькие шорты и майку без рукавов, Кира вышла с большой розовой сумкой. Кирилл узнал эту сумку. Именно с ней Кира сначала путешествовала из своего дома сюда, держа там вещи первой необходимости. Лицо его ненаглядной закрывали черные очки в пол-лица.
– Куда собралась? – пробасил он грозно.
– Кирилл, пожалуйста, не говори больше ничего. Можно, я просто уйду? – голос ее был подозрительно хриплым.
– Нельзя, – сказал он твердо и подошел к ней.
Он медленно снял с ее плеча сумку. Затем также медленно снял очки и бросил на диван. Глаза у Киры были красными. Нос припух и порозовел. Губы сжались в две ниточки. Но Кира не всхлипывала, держалась.
– Это что за концерт? Долго репетировала?
– Кирилл, пожалуйста, ничего не говори, – почти шепотом произнесла она.
– Нет уж, милая, решила устроить спектакль, доигрывай до конца!
Она несколько раз глубоко вздохнула и медленно произнесла:
– Не нужны мне твои подарки. В «Полярис» я больше не вернусь. И тебя я больше видеть не хочу!
Кирилл смерил нее недоуменным взглядом. Затем смысл сказанного окончательно уместился в его голове. Что-что, а это он ожидал услышать от нее в последнюю очередь. Похоже, не шутит. Взгляд его стал мрачным, а лицо хмурым.
