Кай лежал рядом с ней, с хрипом втягивая в себя воздух и не обращая внимания на струяющуюся из раны кровь.
"Саабан - подумал он, все еще дрожжа от избытка адреналина и сжимая в одревеневшей руке нож - Позвоночный, теплокровный, всеядный... Или, точнее, человекоядный. Hо почему..."
Правой рукой, все еще зажатой в пасти чудовища, он неожиданно почувствовал странное шевеление в районе холки поверженного зверя. Кай поднялся на локте и приложил руку к его шее. Пульса не было. Hо шевеление продолжалось. Теперь уже можно было разглядеть глазами шевеляющуюся шерсть на загривке. Кай хотел было откатиться, но его изувеченная рука была намертво зажата в пасти. Выставив перед собой нож, он замер. Hа агонию это похоже не было.
Когда из густой шерсти на загривке выскользнул крот, было уже поздно. Кай взмахнул ножом, но верткое оливковое тельце ловко прошмыгнуло под лезвием и метнулось к его лицу. Кай еще успел увидеть сверкнувшие перед лицом когти-бритвы. Выронив нож, он попытался схватить крота рукой, но тщетно.
Кипящая боль резанула левый глаз и пронзила мозг до самого затылка. Он еще чувствовал, как когти продолжают движение, вспарывая его щеку, когда рука его коснулась гладкого скользкого тела. Стараясь не замечать текущую по лицу кровь, он схватил крота и одним движением смял, словно пластелиновый шар. Тот успел лишь коротко квакнуть.
Только тут Кай понял, что не видит левым глазом. Он поднял дрожжащую руку и понял, что вместо половины лица осталось лишь окровавленное мессиво. От глаза почти ничего не осталось. Хрипло дыша, Кай кое-как поднялся. Его правая рука, вывихнутая в запястье и побывавшая в пасти у саабана, представляла собой кусок пожеванного мяса. Едва слушающейся рукой он отрезал от комбинезона кусок ткани и перетянул ее чтобы остановить кровь - ее натекла уже небольшая лужа и голова звенела от кровопотери. Мир в глазах качался. Он подумал, что это может быть следствием не полученных ран, а испарения камня. Дымчато-алая слеза по-прежнему лежала у него в кармане.
- Дойду... - прохрипел Кай, с трудом фокусируя взгляд на хронометре пусть все горит огнем, дойду...
У него оставалось всего семь минут. И он должен был успеть.
Цеплясь левой рукой за траву и отталкиваясь от земли ногой, он начал двигаться вперед. Он чувствовал, как с каждой секундой уходят силы, но толкал свое изувеченное тело вперед. Боль он уже контролировать не мог, она застилала ему глаза и копошилась в мозгу, словно дорвавшаяся до еды крыса. Яркими сполохами огня она вспыхивала в глазу и раскаленными клещами терзала правую руку. Hо он полз.
